Праздник жизни гор. Тофалария

Версия 09:50, 29 декабря 2019

      Остриё молнии разорвало тяжёлое небо, осветив на мгновение искрошенный взмахами ветра и замёрзшими облаками чёрный силуэт родовой вершины горы с логовом волков. Быстрей озарённой вспышки бросились врассыпную ломаные тени, раскачивая высокие кедровые стволы в пространстве тайги. Кочевой таёжный оленевод-охотник взглянул на вверх и потерял тропу. Тревожно роптал таёжник, что надменная молния на вершине в высшую точку бьёт, и волчье небо здесь его не прикроет. Внутри чёрных туч и серых камней смелость терзалась сомнением. Он верил, что в прорези неба увидеть яркие звезды и рассветную зарю, но суетливая тьма окутывала жжение огненных отсветов прожитых дней, и таёжник направлял взгляд на каменную пустошь вершины и нашёл потерянную тропу.
      В дремучей тайге оленный охотник зависел от молниями опаленной горной вершины. С белоснежного пика судьбы в золотом сиянии солнечных лучей стекал поток свежей воды, ягель на склонах кормил оленей, а в тайге он охотился на пушного зверя. Ухудшение состояния среды обитания приводило к наводнениям и селям, засухе и пожарам, оползням и обвалам, лавинам и камнепадам. Гора реагировала на изменение климата, и при оттепели или морозах горный житель уязвимый к голоду и бедности, прилагал больше усилий, чтобы уцелеть. В свою очередь, житель гор за многие годы перекочёвок копил знания о способах выживания и привыкания к меняющемуся климату.
      По древним обычаям считая горную вершину - родным домом, таёжник осознавал вечное значение и огромную ценность поклонения и странствий к ней. Чтил свою гору-прародительницу различными способами, предки возвращались в родовую гору, чтобы слиться с родовым единством. Весенние дни пробуждения природы на оленях ездил всей семьей на деятельный отдых, насладиться горными пейзажами, осмыслить сущность своего присутствия. Родовая гора в логове растила волчат и дарила умиротворение и вдохновение с широкой возможностью для самых разных видов увлечений. Интерес таёжника к традициям и обычаям предков укреплял и возрождал гордость местной общины за свои горы.
      Благодаря богатству дикой природы и удивительной красоте горных хребтов, День гор ежегодно отмечала таёжная братия в Тофаларии. Здесь по хребтам и через горные перевалы проложены древние тропы в самое сердце Восточных Саян. Среди заповедных вершин и потаённой тайги кочуют северные олени, за ними волки, птицы и коренной оленный охотник, сохраняя свою самобытность. Человек и зверь чувствуют глубокую связь с первоосновой природы, где горный рельеф занимает всю территорию оленеводческих пастбищ, и даже волки привязываются к своим охотничьим угодьям. В старых поверьях считалось, что именно на горах обитает Хозяин гор и здесь спрятаны сокровенные тайны соприсутствия. На этой территории сложилось особое, неземное отношение к горным вершинам, и в эти дни оленный охотник невольно освежил в памяти вековые направления долгих дедовских тропинок в сторону почитаемых вершин.
      В хмурых холодных предрассветных сумерках оленный охотник кочевал с вьючными и верховыми оленями, в окружении спящих в облаках суровых скал, где нет дорог и нет человеческого жилья, но есть разного рода приключения. Оглянувшись, таёжник заметил в первых солнечных лучах проявляющиеся из темноты вершины, словно огромные и таинственные самородки. Гора Красивая в россыпном золоте реки Бирюса просыпалась и медленно дыша, приводила в движение туманную дымку, пленяла и звала быть выше всех. По лабиринтам камней и суровым скальным гребешкам проник таёжник к самым богатым горам золотой полосы в истоках реки Бирюсы. Через тайгу и горную тундру сопя пробирался на гору Медведица пьющую воду из бирюзового озера. С горы Плохая Узкого хребта, в необозримой дал стеной красовалась Агульская Пила, кромсающая в клочья грозовые тучи. От осознания этой дикой мощи пробежал холодок по спине - казалось, что прислонился к ледяной стене. Крутые борта долины, обращенные к воде прижимами, скрывались под очень крутым снегом, не пропуская верхового оленя, на Ветреный перевал. Здесь не правили людские законы, баз страха по перевалу шагал вожак со стаей свирепых голодных волков. Додинский Голец в Агульском хребте пугающе устремляясь в небо, студёным ветром удаляет гордые мысли. Не было гор без волков, и таёжник не жил без ловкости. После трудных шагов по перевалам Агульских Белков и Орзагайских гольцов, от ручья Агула с кованым инеем озером, по истоку Прямого Казыра остановился на привал у ледника Кусургашева под лунным контуром. Преодолев Ужурский хребет, на горе Сокол встретил рассвет. С истока Таёжного Казыра восходя на гору Узел, манил к себе Левый Казыр с возвышающимися хребтами Ергак-Таргак-Тайга, Зубчатый, Безымянный и Дикий. Гора Хмурая, на Диком хребте отбросила тень от улыбки вершины на облака, втягивая ледяной воздух, по невидимой нити тропы на неё взошёл таёжники. Из тумана, окутавшего хребет Безымянный, катилась в долину лавина с пика Заоблачного. Вдоль озерной речки Холь-Хем, вместе со снегом искрясь от счастья, раскидав в клочья добычу, резвилась волчья стая. Вперед звали стены горы Приозерной, по истоку ручья с ледяным островом перевалил хребет Зубчатый через не сросшиеся шрамы перевала - Изюминка. Оказавшись в долине Кабарожьего ручья звериной тропой, побрёл вдоль западного ребра искромсанной молниями острой вершины Триангуляторов. Любимец Хозяина гор, упрямый странник ладони с запахом ветра грел у костра растягивая минуты. По битой изюбрем тропе ведущей к осыпному ребру пика Поднебесный поднимался влюблённый в горный мир лунный краешек, и небо резал по кусочкам.
      Любящий уважение Джуглымский хребет, таёжника принимал в лютый волчий мороз. Настырные ноги немели, и одинокий волк пронзительно выл, ища свою волчицу. Устало брёл таёжник сквозь замучивший кедровый стланик к массиву горы Маяк. По наледям Мурхоя через угрюмый перевал в Сытляр-Атар, в обход водопада дикая тропа с издёрганным ветром спустилась по реке Хатаге. С вершин острого гребня без страха волчья стая бок о бок бежала по долине реки Уда навстречу солнцу. С перевала Мус-Даг-Дабан в камнях покрытых мхом, голыми осыпями и наклонным плитами гранёным зубом красовалась гора Чело-Монго со всех сторон окружённая танцующими орлами. На пологой долине притока, перевала в Тыву вплетал таёжник мечты невысокие камни горного прохода, но от погоды в горах зависела удача. Гроза трепала чум перед подъёмом на перевалы Кош-Пеш, засыпала мокрым снегом. Безымянная гора в отроге хребта между Тер-Ягой и Дергой под ураганным ветром выгибала спину по-медвежьи. На ветреной вершине, от сбивающего с ног студёного порыва не укрыли таёжника нависающие карнизы и камнепады. В этом месте неги и котячьей безмятежности снежных барсов, оленный охотник беседовал с Хозяином гор и слушал отзывы эхо, но в тишине завывал по-волчьи ветер. Предрассветное небо светлело и по курумам хребта Тэмэн-Туругтуг-Даг, перешёл через болотистые перелески к талому озеру. К вершине горы Саян сумрачного Удинского хребта таёжник шагал в борьбе серьёзного страха и отчаянной решительности. На горе Мюстыг-Даг в Джуглымском хребете таёжник с радостью делился чувствами с бушующими облаками. Ледяная красота вершины горы Хангарок на хребте Шоннаг пробирала до мурашек и таёжник пытался понять, о чём же волчья стая заводит разговор с луной. Камни перевала Кадыр-Орук оплетали орнаментом зелёного золота скапании. На ненастном перевале Обвалыг-Арт кратчайшем пути в Туву с Чёрного Хана, чуть дыша, играла с ветром волчья стая, клыками белыми бряцая на сохатого. Подъём на Хамжур-Тайга в левобережье реки Ханныг нереальная мечта и испытание для медведей очнувшихся после зимней спячки. За горой Тас-Даг похожей на гигантский чум-жилище прикрытые дымкой чередой расцветали багульником неизвестные вершины.
      Белея вечным снегом, гора Ары-Даг в южной части Мурхойского хребта поглядывая свысока, на мгновение, сковывала сердце страхом. Не отрывая взгляд от заветной цели, таёжник месил талый снег горы Сайлыг в правобережье реки Кара-Бурень, а бродячие ветра, несущиеся навстречу со всех сторон, ждали от него подношений и шептали заклинания. У горы Кадыр-Орук ночевал на медвежьей шкуре в задумчивом кедраче, а луна и звезды освещали путь волчьей стае. Чарующая обаянием гора исцеляла заговором крики эхо. У подножия Ары-Даг болотная топь, и в оттепель рисовала в воздухе необычное видение - казалось таёжнику, что гора вот-вот взлетит, и он увидит с высоты, как волчья стая, ломая все преграды, бежит вперед к играющим бликами в золотистых лепестках кашкары. На вершине горы Кара-Бурень терпеливо вдыхая в себя весь мир, оставил в памяти очарование Удинского хребта до мельчайших подробностей на долгие годы. С вершины Сады-Дабана звенящим холодом открылась гордая панорама всех основных вершин. На крутой и лишённый растительности гребень Белой Дургомжы, солнце взошло на мгновение раньше, чем в долине и изломом морщин замирала тайга, собирая у логова волчью стаю. На восточном склоне хребта Хан-Бургут облака танцевали друг с другом вокруг горы. Окутанная легендами гора Алхадыр пахла ягелем и остротой прозрачного воздуха, зарываясь по-волчьи в снега. Огнём горели на ветру ленточки в седых узорах каменей у кочевых тропинок. Ликовало солнце в холодной волне ручья, заигрывая с шугой. В тени времени прятались подземные лабиринты сверкающие льдом подземных озёр. Пещеру перекрывая паром собственного дыхания пробирался старый волк с ночною добычею. У громового перевала Хурэктын-Дабан пасмурного Окинского хребта живут мифы, ушедшие на снежные громады вершин, чтобы говорить со звёздами.
      Соединяясь с жизнью одушевлённых вершин, оленный охотник ощущал близость к духовным высям. На высокогорных стойбищах, открывая сердце, говорил о верховных существах, сошедших с небес, и о тех, которые обитая в тайге, раз в год обязательно кочуют в горные вершины. На золотых жилах рос узорами нежно-розовый ягель совсем не похожий на обычный мох. Горные склоны с ягельным кружевом, питали силой стада дружелюбных и ласковых северных оленей. На оленях кочевал по горной тайге, друг олень помогал в охоте, а молоком оленя поил детей. Не выделяя себя из окружающей среды, таёжник верит в происхождение своего рода от оленя. От мифов пошла у таёжников традиция, кочевать из тайги к пикам снежных хребтов за оленьим стадом, защищаясь от жизненных невзгод, обучать детей премудростям ухода за молодняком, довольствоваться малым и быть при этом счастливыми. Хозяин гор внушал, что в горах ненадежны ни камень, ни лед, а человек - честь гор и должен жить в полной гармонии с ними, не роняя её. Зная и понимая в совершенстве мир родовых гор и использовать их дары.
      Среди красивых и диких пейзажей, жить в горах занимаясь пушной охотой, было нелегко. Светило солнце, оленный охотник брёл по тропе никуда не ведущую. Решил серебристый мех чума, поменять на новое зимовье. Вдруг споткнулся и осмотрелся. Молнии перескочила с туч на вершину. Таёжник решил, что Хозяин гор не помог и подумал найти работу в другом месте, покидая опустевшее стойбище. Пошёл он по другой стезе осторожно, смотрел под ноги, но снова покачнулся. Молния ударила в кедр, и он мгновенно сгорел огнем. Мудрый сердцем человек решил, что Хозяин гор только мешает. Забывая старинные секреты, занятия и обычаи свернул на третью тропу, ведущую в чёрную пропасть, но затем упал от вспышки блистающей молнии. Вслушался таёжник в гремящий под всем небом глас Хозяина гор. Охраняющий Хозяин раскатами грома, не давал ему идти по тропинкам, выбранным самостоятельно, не всегда глазами видел человек то, что впереди него. Таёжник решил не роптать на судьбу и не бросать ей вызов, а пошёл тропой предков через перевалы к Хозяину гор. Трудно было идти, но когда он взошёл на родовую вершину, понял он стоит в колыбели сотворения. С высоты, он увидел, что казавшееся неудача, являлась дыханием весны. Сотворение продолжалось с ягелем, пробившимся сквозь тающий снег, и с каждой снежинкой, упавшей на мёрзлые камни, у которых волчица рожала ушастых волчат, и медведица растила медвежат. Молния не только была пясть Хозяина гор, но сама по себе небесное повеление, иногда превращаясь в орудие наказания. Жизнь таёжника отражалась в кривом зеркале молний. Он осознал, что человеческому уму не понять путей Хозяина гор, но доверился ему.
      Разбираясь в домашних промыслах, оленный охотник изготавливал таёжное снаряжение и одежду, сувениры и амулеты из шкуры и клыков кабарги, медведя и соболей. Соблюдая обычай таёжного братства, делился первою добычей, и посвящал белого оленя Хозяину гор, встречал и провожал зверя, и в чистом чуме сыто кушал на медвежьем празднике, ожидая возвращения солнца. Обменивался продуктами пушного промысла и искал возможность узнать, что передается из поколения в поколение. Поступления средств от продажи амулетов и пушнины вкладывал в оживление легенд, в которых сказочными словами воспета волшебная история родовых гор из глубины веков, у которых люди кочевали по-особенному, думали иначе и знали великие тайны. Не теряя во времени, понимание и оценку основных ценностей и надежд оленный охотник, не отдалился от кочевого таёжного оленеводства и внёс вклад в освоение и развитие горной тайги и своей общины, обеспечивая стабильную занятость в будущем. Отважный смельчак дни гор провёл время с пользой для здоровья, кочуя по перевалам и вершинам, и в восторге ощутил исходящее от них счастье. По вспышки молний составил дорожные карты будущих путешествий к вершинам покрытых туманом секретов, которые ещё предстоит разгадать. Кочуя от вершины к вершине, на извивистых и запутанных тропинках оленный охотник слегка приоткрыл завесу тайны жизни о гармонии с собой, с молниями и со всем миром.

Сборник стихов

Книга "Ленточки странствий"

      Книга "Ленточки странствий"

• Скачать книгу "Ленточки странствий"
  

Книга "Ловец Солнца"

• Скачать книгу "Ловец Солнца"
  

В добрый путь

      Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич