Открытый перевал. Тофалария
Тофалария. Открытый перевал
Красивое животное с огромными ветвистыми рогами дикий Северный олень обитал на самых крутых гольцах в Белогорье, и Чогду ежегодно его промышлял. К ненастью и перемене погоды, дикие олени звери зачихали и начали перекочевывать на большие расстояния. Старый Чогду решил сегодня возвращался в тайгу своего рода, вместе с прирученным домашним Оленем и собакой Алактаем. Преодолев по тропам гольцы, россыпи камней и моховые болотам Малого Мурхоя, подъехал к высокогорному перевалу. Вокруг возвышались мрачные вершины Джуглымского хребта в вечных снегах на высокогорной тундре. Необходимо было преодолеть перевал, окруженный недоступной крутизной, и перед взором Чогду откроется путь по Нижней Хонде в теплые радостные долины Уды Саянской.
Чогду внимательно осмотрел все вокруг, взглядом опытного таежника. Вечерняя заря приобретала красную, местами даже багрово- красную окраску и оттенки. Среди горных пиков солнце садилось в тучи. Чогду читал признаки ненастной погоды, облачной, с обложным дождем, возможно переходящим в снегопад с ветром.
Перевал закрывался для кочевника и необходимо несколько дней переждать плохую погоду. Чогду умел предсказывать погоду, определять стороны света и время по природным признакам. Тропа становилась опасной, и Чогду решил, не рисковать последним оленем, преданной собакой и собственной жизнью. У перевала на сухом пригорке, не подтапливаемым наводнением, на солнечном открытом месте, Чогду поставил свой чум, разбил настоящее кочевое стойбище. Долина в этом месте сомкнулась в ущелье, стены отвесных скал не пускали оленя далеко уходить в поисках ягеля. А по мшистым склонам отрогов рос ягель в избытке, где олень мог найти себе вдоволь пищи. В тайге Чогду всегда промышлял на своем олене, быстро объезжал охотничьи угодья в горах. Прошедшая зима выдалась очень снежной, под глубоким снегом олень не мог добывать ягель. Чогду срубал топором обросший бородатым лишайником кедры и олень с удовольствием, жевал аппетитный мох бородач. Несколько кедров необходимо свалить в день, чтобы олень насытился. Сытый он выполняет все работы и несет на своей спине хозяина на промысел. Чогду жалел и оленя и своих братьев, кедровые деревья, просил прощения у них, что срубил по большой необходимости для пропитания и обещал посадить новые деревья. В руках Чогду был мешочек с крошечными кедровыми орешками, весной он намеривался посадить их в мох, чтобы в будущем они стали великолепными деревьями. Чогду еще внимательно осмотрелся вокруг, прогноз погоды он делал по многим приметам, а не по двум или одной. Ветер дул с гольцов в долину, резко менял направление и к вечеру постепенно усиливался. Вечером стало теплее, чем днем, в низинах и на гольце, в тайге и в тундре температура воздуха была одинаковая. Усилились запахи, в воздухе пахло нектаром жимолости. По тундре закрылись цветы. Усилилась слышимость звуков бьющейся о скалы реки, оживленно пересвистывались бурундуки.
Чогду расслабился и собрался кипятить чай с гольцевым багульником и развел кочевой костер, и дым от него клубился и стелился по земле подобно кедровому стланику. Угли костра ярко тлели. В небе образовались облака в виде зубцов или башенок. Звезды после ясного дня видны плохо и сильно мерцали красноватым или ярко-синим светом. Олень жадно поедал ягель в запас, и вскоре лег. Чогду заметил, на какую сторону ложатся олень и ждал ветер с этой стороны. Собака Алактай поела траву, усиленно рыла землю, залезла в воду ручья и покатавшись по земле легла спать у костра. На огонь костра слетелось много насекомых. Ночью ветер тянул из долины в горы, образовавшийся вечером туман, поднимая вверх к гольцам. Под утро похолодало, и горы и перевал закрылись белой завесой.
Чогду постелил оленью шкуру на землю в чуме, готовился спать не одну ночь. Под шум дождя достал мех, когти, клаки и сухожилия зверей, чтобы дождливым днем мастерить из них Священный амулет Открытый Перевал. Чогду думал, как безопасно перевалить через перевал в долину реки Уда и образ амулета приходил ему в сновидениях. Дождливым утром и днем воплощал видения, добавляя яркие детали в рисунок амулета. Чогду помнил оленя, как теленком он родится раньше, он боялся, что замерзает и погибает от несвоевременного возвращение холода и снега, согревал его своим телом и дыханием. Чогду вспоминал грустные глаза, в которых читалась ответственность, что он бережно вез зыбку с его маленьким ребенком по каменистым тропам через перевалы и выкармливал детей своим молоком. Зимой гнал с ним вместе соболя по первому снегу. Перевозил имущество во время кочевок на самых крутых гольцах в Саянах. Молча сутками стоял привязанный без корма, не просил есть и пить, когда Чогду закутил на Суглане И радостно встречали Алактай и олень соленые руки Чогду. Вспоминал, когда кочевал, клал маленького Алактая щенка за пазуху и так возил на олене. Когда щенок подрастал, его лучше кормил, чем себя. Для ребенка Чогду собака заменяла няньку, держась за собаку, малыш учился ходить, собака охраняла и согревала его. Умный Алактàй не раз переводил через перевалы по тропе Чогду и оленя, если их накрывал, неожиданно туман, и тропу под ногами не было видно. Вспоминал общую радость, когда появлялось солнце.
Рисунок Священного Амулета напоминал раздумья на жизненном пути, и каждый новый день был началом новой кочевой жизни.
Воздух, которым он дышал, становился целебным и вкусным, мох тундры, на которой лежал Чогду, стал дорог ему, и амулет, что мастерили его руки, овеян поступками его и близких ему существ, красотой их сердец, накопленной временем: прошлым, настоящим и намеками о нашем будущем. Перевал открылся.
После трех дней ненастья постепенно ветер ослабел, снежные осадки прекратились, уменьшилась облачность над горами. Похолодание не прекратилось. При заходе солнца заря оказалась желтая, золотистая, в Розовых оттенках и переходила в зеленоватый цвет, указывающий на длительное сохранение хорошей погоды. Ночью в низинах и долинах стало холоднее, чем на гольце, в тайге теплее чем в тундре. Чогду дождался заход солнца и увидел на траве появление росы, которая усилилась перед восходом, а с восходом исчезла. Местами вместо росы на камнях образовался иней. Ночью совсем не дул ветер, стих.и по низинам болот и рек скопился туман. Природа Тофаларии всегда общается с Чогду, собственным языком и знаками. Распознать предстоящие изменения погоды зверям и растениям помогают и температура, и влажность и наэлектризованность воздуха, атмосферное давление, геомагнитное поле. Цвет вечерней зари, форма и размер солнечного диска зависят от влажности и температуры воздуха, а венцы вокруг Солнца и Луны, по которым предвидит Чогду ненастье, образуются облаками, которые начинают закрывать собой небо.
Сегодня утром Чогду внимательно читал признаки погоды малооблачной, без осадков и туманов. На траве, кустарниках и карликовой березке появилась обильная паутина. Комары и мошки в полете роились вертикальным столбом. Легкая дымка покрывала вершины гор. Все говорило о том, что перевалы откроются для перекочевок. Утром Чогду покормил Алактая и оленя, попил соленый чай, угли в кочевом костре быстро покрывались золой, тускло тлели рядом с чайником. Дым поднимается вертикально вверх к Полярной звезде. Звезды созвездия Малой медведицы слабо мерцали зеленоватым цветом. При восходе луна с острыми рожками была окаймлена красным, быстро исчезающим кругом. С пожеланиями доброго пути и хорошей погоде можжевельник поднял вверх свои ветки, прощаясь с Чогду.
Чогду подошел к Обо, груде камней и положил на него камешек. В глубине сердца он поблагодарил солнце, луну, небо, ветер. Поблагодарил все то, что растет, ходит, летает и плавает, все видимое и невидимое, учителей, защитников, помощников, источник силы и знаний. Он осознал, что не может выживать без этих родственных связей. И они не могут жить без его внимания и заботы. Это взаимоотношения, вечный язык природы, который должен понимать и носить в своем сердце кочевой таежный оленевод, любящий Тофаларию. Чогду три раза обошел вокруг Обо и пошел следом за Алактаем и оленем по тропе к высокогорному перевалу, растворяющему силуэты Центральных Саян в снегах и небе.
Душа тофаларов в картинах
