Искристая изморозь. Тофалария

Текущая версия на 17:49, 30 марта 2023

      В начале сотворения необъятное чёрное небо висело над покрытым белым снегом горно-таёжным миром. Похищал медведь тёплый огонь Солнца вышедшего из яйца Небесной птицы и между тёмных скал в бездну берлоги прятал. В едва различимой тени, день не отличался от ночи. Надзвёздное небо закрывали непроходимые горные утесы. Не было видно, светит Солнце по ту сторону вершин и дарит ли тепло и радость. Люди сердца закутали в меха и шкуры, съежившись, испытывали холод, голод и страх. Вокруг угрожающе завывали лютые звери. До мира звёзд пропитанного счастьем человек боялся дойти, не хватало терпения и силы. За помощью он обратился к Небесным птицам повелителям звёздного могущества и солнечного огня. Всевластных птиц было две: Белая птица дня и Чёрная птица ночи. Чёрная птица летала в вышине, срывая зажжённые звёзды, а Белая плавала внизу, со дна рек доставала золотой песок хранивший полыхание солнечного блеска. Вода, покрытая искристой изморозью, закрывала затухающее сияние золота. Из вмёрзшего в лёд каменного гнезда распростёртое Солнце могло улететь, но не хотело. Грустило, дремало и пряталось, от людей и зверей скрывая радужные крылья. Видя страдания людей, живущих в сумеречной темноте, птицы испытывали сочувствие и захотели, чтобы люди познали освящённую солнечным огнем радость жизни.
      Духи сильных животных и мудрых предков слились в одно целое - уважение Солнцу. Волк первым пошёл искать спящее Солнце, но хрустя морозной коркой льда, свернул на тропу охоты, чтобы прокормиться. Изюбрь с сияющими глазами и ветвистыми рогами пошёл высматривать Солнце, но задержался, жадно срезая растущий под снегом ягель. Медведь с глазами полными истомы пошёл чуять Солнце, но в пути заснул в берлоге, с судьбой безрадостной смирился. Человек искал в суровой жизни преград не знающую солнечную нить. Кочевал на северном олене за летящими по небу птицами с озарёнными крыльями. На белоснежном олене - сыне Небесной птицы, ехал по снежному насту и наледям выискивать огонь Солнца. Кочующая с бурями и пургой грустная до слез, птица дня устала, на шероховатой кромке льда затосковала. Каймой на края крон кедров и резкие контуры скал сверкая, ложилась не роса, а хрупкая, колючая седая изморозь. В льдистом холоде стекленела хвоя. Бескорыстно бежал терпеливый олень, рассекая рогами воздух. Олень убегал от бродящих поодиночке волков, добывал корм, человека на себе вёз и тяжелую кладь тащил. Среди сомнительных светил искал тропу к солнечному огню, яркому, тёплому и радостному, как тысячи небесных звезд.
      Метель, рыхлую шерсть оленю ерошила, восстанавливая силы в опасных переходах. Олень питался опавшими шишками, а под мёрзлой коркой наста чуял запах ягеля. Голодный ходил по возвышенным перевалам и горным хребтам, где молнии рассекали скалы. Добывал корм из-под снега с помощью острых и широких копыт. Сбрасывал рога, отращивал ветвистыми и по жизни слепо шёл без подсказок, где вьётся нить судьбы, вяжутся узлы. Изюбрь брёл по следам от оленьих копанок. В снегу клочки ягеля, вырывая у куропаток. Волк, в поисках пропитания преследовал оленя. Завывал от тоски, из сил выбиваясь, но не отставал, в следах путаясь. Пугливый олень прямо за птицей мчался быстроте своего бега, чуя солнечную нить жизни-судьбы. Он стремился навстречу светлой мечте и из последних сил оказался у бездны на краю горной вершины с высокими скалами, откуда не мог спуститься.
      Над ломающейся коркой льда на грубых и угловатых силуэтах гор края мира вспыхнул густой красный свет. Изюбрь, волк и олень подошли к частичке огня, но то, что они приняли за пламя, где сходились Небо и Земля, оказалось светом солнечных лучей. Свет отбрасывал мелочи, оставлял в первозданном виде саму суть мира, сотворённого на отношении к природе, как к матери. На самом краешке насиженной Небесными птицами вершине тихо спал огонь огромного Солнца, укрывшись радужными крыльями в сновидения. Пылали частички солнечного огня, переливаясь жаром, глаза слепили волку, изюбрю, оленю и человеку. Не под силу, оказалось, поднять светило клыкам, когтям, копытам и рукам. Осознал олень, что Солнце огромное, яркое и горячее в одиночку ему не унести. Решил олень отколоть кусочек и показать его людям тайги. Понравится обломок солнечного огня, пусть кочуют и возьмут остальное или вернут в обжитое наскальное гнездовье. Развернул олень огромные рога и понёсся он с человеком прямо на Солнце. На полном скаку ударил олень рогами по Солнцу. Отскочило от Солнца маленькое пёрышко радужного крыла. Зацепил отростком надежды светлое перо и золотом засветились могучие рога оленя. На чудесном олене помчался человек обратно на стойбище с малым перышком солнечного крыла. Привез совсем маленький кусочек Солнца и выпустил его, чтобы он осветил небо и чум на становище. Люди и звери выскочили из своих жилищ, застывая в изумлении. Светлый ломтик солнечного огня потерял радужный цвет и тусклым огарочком мерцал над стойбищем. Устремляясь ввысь изогнулся, на крыльях Чёрной птицы ночи взлетел к небу и превратился в лунный уголёк. Звёздый ветер раздувал его, как золу в костре и пёрышко засветилось переливами ярче. Малиновым светом вспыхнуло надзвёздное небо, осветило тропинку, озарило клюквенное болото, харюзовое озеро и олений мох на скалах. Лёд стал синим, мхи окрасились в розовый, а тайга в зеленый цвет. Прижались олени друг к другу в отсветах причудливых теней.
      Солнце много потеряло, но надзвёздный мир больше обрёл. Нежные лучи лунного оперения, купались в прохладном инее, а в мечтах счастье ловили. Прозрачный иней серебром светился. Зыбким простором небес заряжался лунный полёт мягким светом. Поднимались нити инея с лунной радугой породниться, но озябшие капли воды, отражая Луну лучиками внутри, с тёмных небес падали на тайгу клочьями изморози. Искрился легчайший иней зябкими слезинками огорчения. В чёрной невесомости кедровые ветви вязались с крошкой звёзд кружева небес. Ствол - с каплями ледяной росы на длинных кромках хвои. Корни - цеплялись за дрожащие иголки кедрового стланика. Звёзды спорили с сияющими изнутри росинками о красоте. В тяжести небес оступившиеся звёздочки падали на тонкие нити изморози. Луна нить судьбы плела инеем на ягеле дремлющих гор. Стужа звездной изморози таращилась угрюмо на оттепель похожую - на утро жизни. Луна в сомнениях плакала от внезапных грёз и парила над стадом оленей. Как будто проживала много разных жизней. Улыбнувшись, становясь в полнолуние полной и постаревшей, а в новолуние - худой и помолодевшей. Солнечная частичка отражалась в бесчисленной россыпи нитей судьбы и пришлась белоснежному оленю по душе.
      Повторялось всё вновь: росинка, лунный ломтик, звёзды, изморозь, густая хвоя и серое небо, но засыпала душа-судьба под тусклым светом, привыкало жить в холодной пустоте. В лазурной тьме Чёрной птицы ночи казалось, застыло время в бестелесной изморози и бесплотною пылью инея осыпалось за грани существования. Светила звездой путеводной мечтающая роса и звала человека со стадом оленей отправиться к влажным от продрогшего инея скальным гнёздам достать огонь рассветного Солнца для лучшего освещения стойбища. По лунной тропинке из задумчивых снежных грёз и тонкой плёнке незримого льда замёрзшей росы олени проделали долгое путешествие на самый край скального обиталища, где сонно сопел солнечный огонь.
      От крыла Белой птицы дня тень прикоснулась дыханьем своим скальный гранит солнечного жилища. Таёжник не мог подойти к большому комку заспанного огня из-за тепла и яростной силы жара, от которого изморозь превращалась в чуть видимый пар. Внутри золотого ожерелья Солнца из капелек света тёк и бурлил расплавленный золотой металл. Зная цену малой капли, наполняющую суть, человек бразды отдал оленю. Не жалея сил, олень тронул Солнце позолоченным лунным рогом. Солнце проснулось, качнуло оперением крыла, приподнялось и огнём широко осветило горы. Оленье стадо скрутило лунные рога в баюкающую колыбель, а объятый сном солнечный огонь плавно лёг на сети из отростков и выростов. Дремотный комок огня вяло качался и делал всё, что хотел от сладких грёз, но пойманный в западню ловушки безмолвно подчинялся оленям, каплями света в изморозь мира из иллюзий и снов вливаясь. Хитростью и лаской заставляли олени ленивый пучок света проходить по горным проходам, ущельям, ледникам и перевалам, медленным оленным шагом и волчью стаю не бояться.
      Стадо оленей бережно понесло заспанный солнечный огонь на вершины скалистых гор, навстречу падающим звёздам. Огромная часть солнечного огня возгорелась чистотой, поднялась к ясной лазури небес и превратилась в возрождённое светило. Олени выпустили его на свободу, а восходящее Солнце наяву с Белой птицей дня медленно полетело по следам звёздной пыли. Его сияющие лучи, просачиваясь сквозь щели облаков потоками света, излучали золотые нити, привязывающие Солнце к ведущим оленям. С первым кукованием кукушки, не жалея сердечного огня засветило Солнце пробуждая зарытых в снег куропаток. Солнце в потоке жизненной силы просто стало самим собой и светило всем пробуждённым, поднятым, идущим и искренне просящим. В оттепель среди стужи, свершив глоток безумного огня, таёжник вспомнил себя. Каплей света пылкое сердце своё зажёг и пробудил в себе память рода, а светлые песни пел таёжному народу. От чудесных заклинаний жизнь разлилась, таяли рваные клочья хмурых туч, ожил покрытый серой мглой кедровый стланик и кусты мохнатого лишайника. Мягкая гололедица дыханием метели горы согрела. Дуновением внезапным солнечный огонь снова жизнь вдохнул в мокрый снег и мёрзлая земля оттаяла. От радости снега, показались чёрные проталины и лёд дрогнул. Горы потеплевшими вершинами упёрлись в огонь синего перламутра. Сверкая и кружась, лунный иней искрился и счастьем серебрился в широко распахнутых очах оленя.
      Светло стало над горными вершинами, а навстречу Солнцу поднялся цветущий ягель, потянулся в небо кедровый стланик. Стало теплее, изморозь таяла, и разбушевавшиеся потоки талых вод разбудили в берлоге медведя. Сбрасывая полинявшую шкуру, он в блеске обновлённой красоты оживающей природы, распахнув, как крылья когти бросился в погоню за Солнцем. Изморозь и метели затаились, а весенняя завязь готовилась распуститься. Олени с радостью поверили, что вернулась сила Небесных птиц, шелестом перьев Миры вращая. Олени оставили на Солнце отростки своих золотых рогов, а они огнём связующих нитей свисали на восходе и на закате, а при встрече Солнца и Луны, рождали узоры утренней и вечерней зори. Уловив прощальное мерцание лучей заходящего Солнца, вспыхивал и пурпуром рдел зубцами рогов олень. Он переживал, что не окрепшее Солнце засыпало и склоняется к закату, но уразумел, что без постоянного захода Солнца не будет у нитей судьбы нового рассвета.
      В лучах восходящего Солнца раскидистые ветви рогов над снежным лбом оленя отливали радужным золотом. Таёжник и олень всматривались в лик держателя нитей жизни-судьбы первозданного Солнца и чувствовали себя любимыми детьми. Солнце стало путешествовать вокруг горной тайги каждый день с востока на запад, сплетая над вершинами гор нити огненного ожерелья. В дни равноденствий и солнцестояний таёжник строил на тропе жизни из золотых самородков Обо-указатели, увенчивая ими вершины гор, чтобы отец жизни - Солнце не заблудилось. Таёжные люди поверили в Солнце, на радужных крыльях взмывающее по небосводу одной строго определенной тропой, рано просыпались с Утреней звёздочкой и поздно ложились спать с Вечерней звездой. Это стало главной сутью в жизни кочевого таёжного народа и тогда первые лучи Солнца озаряли и согревали цветы багульника и сладко пахнущую смолу кедровой шишки. Просыпаясь в холодном тумане мрачных горных хребтов, возвращалось Солнце и призывало таёжных людей к свету и к жизни. Таёжник посвящал Солнцу угощения - первую добычу, которую разыскивал на охоте для пропитания, но светило с досадой смотрело на уничтожение любого живого создания. Таёжник приветствовал Солнце у дверей чума, когда оно всходило и заходило, угощал мечтами. Очаг устраивал к востоку, откуда солнечные лучи входили в жилище и освещали уголёк костра в момент возгорания огня сопровождающего в странствиях. С первым клубом дыма выпускал перелётных птиц через отверстие в крыше чума, считая, что, поднимаясь в небо, птицы передадут солнечному разуму прошения продления нитей судьбы. Милостивое Солнце давало знать, что оно довольно, посылая добрый дух света. Солнце берегло людей и зверей и оживляло всё, к чему прикасалось. Солнце было хозяином тепла, света и жизни, а олени считались его слугами - охраняющие людские судьбы.
      На ветвях яркой зари сидели, опустив крылья птицы. Осколок жаркого крыла Луна и огонь Солнца не просыпались одновременно, они желали две судьбу в одну соединить, встретится и слиться воедино, но навсегда разлучались. Луна блестела, даруемая солнечными лучами в окружении звезд, а олени и звери прислуживали Солнцу. Всегда отстающей Луне - спутнице Солнца дарили серебряную вечернюю изморозь. Солнце вкушало чистое золото утренней росы. С прилётом снежных птиц, иней и мгла снами встречались. Настигнув оленя с золотыми рогами, похищал медведь тёплый огонь Солнца и между тёмных скал в бездну берлоги прятал. Лишённые тепла и света горные пики покрывалась искристой изморозью, но человек за спиной ощущал крылья счастья, а в маленькой капле застывшей росы видел хранителей нити судьбы: звезды, Луну, зарю и огромный сгусток радости встающего Солнца.

[править] Сборник стихов

[править] Книга "Ленточки странствий"

      Книга "Ленточки странствий"

[править] Книга "Ловец Солнца"

• Читать книгу "Ловец Солнца"
  

[править] Книга "Катышиндигеру"

• Читать книгу "Катышиндигеру"
  

[править] В добрый путь

      Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич