Весенний дух проталин. Тофалария

Текущая версия на 17:30, 30 марта 2023

      По тропинкам зимних дней охотник длительно преследовал зверя, а ночевал на снегу у костра или сооружал лёгкий чум. В тёплой дохе и брюках из меха, в мягких унтах из камуса, обходил угодья в истоках реки Кастармы и Малый Хангорок. С прирученными оленями и собакой охотился на пушного зверя. В кочёвках питался копчёным мясом лося имеющего изысканный вкус. В голодные зимы употреблял в пищу белку, но с тайги лишнего не брал и не преследовал животных находящихся под охраной. Гласных ограничений охоты не признавал, но к пернатой дичи у озёр вокруг горы Хангорок не прикасался и перелётных птиц влёт не бил. Птицы взлётные были духи - помощники Верхнего мира. Птица мать являлась кометой, создавая гнездо звездного неба, скиталицей и приветствием, предком по материнской линии, покровителем рода и охранителем обычаев. С её появлением в угрюмых и холодных горах песню особую напевали духи неба, солнца, ветра, свободы и жизни. В надзвездных пределах мирового пространства, распределенного по вертикали, птица находилась на вершине проблеска счастья, отделяя весенний нектар цветов от белой пурги.
      Тягостной и суровой зимой кочующие птицы зимовали в теплых краях. Весной не торопились возвращаться на горные вершины. Когда день ровнялся ночи, через заснеженные пики птицы полёт замедляли. С появлением проталин прилетали так быстро, что дикого оленя перегоняли. Запоздалое солнце с юга птицы на крыльях ветра передвигали на север, а вместе с ним и тепло, снег рассыпался, оттаивали скалы. День становился длиннее, прозрачней небо и снег настом оседал, но задержалась весна, не было проталин, а на них не слетались перелётные птицы. Олени кочевали в поисках ягельных пастбищ, а вслед за оленями шла волчья стая. Занимаясь охотой по берегам спящих озёр, волки наблюдали за поведением пернатых, разглядывая весенние приметы на малоснежных предгорьях. Сосульки роняли слёзы, а синицы щебетали о запоздалой оттепели. Рано подтаяла белизна обжигающего снега, значит, быстро не стает и не откроет ягель. Перевал Кадыр-Орук преодолела сорока и не умолкала трещать. На лохматые кедры шапки гнёзд одевали вороны. Дятел бил в коре питьевое колечко, но не набухало оно каплями берёзового сока. У волков начиналась линька и в поисках пищи пошли они по солнечным склонам гор хребта Шоннаг. Громко скандалили вороны, вылавливая по норам грызунов в разрытом оленями снегу.
      Первая кочевая птица-душа, будто тень судьбы, возвращалась с зимовки задолго до того, как подтаял скрипучий снег. Отважный разведчик, посланный весной проверить, когда можно лететь стае по выбранной стезе. Отдохнув на проталинах Тоджинской котловины, летела под съёжившимися звездами сквозь колючий холод заснеженного Удинского хребта. На вершинах обжигали студёные ветры, а птица кочевала с места на место. Кормилась, голодала, бодрилась и выживала в поисках в белом снегу чёрных проталин. Чувствуя движение следов уходящей зимы, делала привал на слегка оттаивающих днём, но замерзающих ночью верховых болотах, где смирно кормились лоси. Приветствуя восходы птица-воля в полёте от хищного ястреба спасалась воздушными разворотами. Глаз прищурив, птица-ветер с небесной лазури выискивала в снежной пустыне тонкий лёд спящих рек и не выплаканные полыньи. Звёздная избранница – птица странник в сполохах звезд, в сходе лавин и беге туч взмахом крыла создавала начертания светлого к солнцу пути не рожденными душами. Птица несла торжество света на крыльях на солнечные склоны и полосы открытой воды, взламывая ледяной покров рек. В отчуждении снега появились проталины. Темнел рыхлый снег, превращаясь в слякоть, затруднял волкам добыть охотничье счастье.
      В холодной бирюзе мерцали сверху донизу звёзды, а в мёрзлых горах в наст превращалась талая вода дающая жизнь. Осторожно шагали по хрустящему льду, от голодной зимы, уставшие и озябшие олени. Дыханьем вечность тронув, птица-звезда вела за собой стаю, летящую над сыпучей пропастью среди острых игл ледяных зарниц. Заполняя над изморозью вершин пустоту, птица-путник, пробуждая природу, дарила надежду, что найдётся с оттаявшим снегом лучистое тепло, о котором мечтали. Уйдёт в бесконечность свирепый холод и потеплеет проталина в сердце от счастья. Знамением перемен появятся новорождённые оленята на богатых ягельным кормом пастбищах.
      В температурном переломе ветер, насытившись талым соком снежных вершин, срывал ледяные оковы. Птица-душа проталине под цвет, била пером в звонкий бубен замерзшего лунного омута, приглашая родную стаю к трещинам тёплого дня. С попутным ветром в самое сердце гор к озёрам легкой тенью спускались, словно во сне безмолвно и плавно из мира не рождённых душ на землю неукротимые перелётные караваны. На клюквенных болотах в окружении высоких вершин птицы выкликивали весну. Проявляя холодный характер, весна незаметно смахнула звездный снег. Птицы в обиде долго гостили на насквозь промокшем снегу и заплаканных льдинах, вписываясь в суровые будни голодных волков. У весны птица билась в груди, а оттепель на поверхности снега создала наст. Твердая снежная корочка выдерживала серых хищников, проваливаясь под тяжестью уязвимых оленей, затрудняя бег, резала раны на ногах.
      Гасла звезда, падая в печаль метели. Души-птицы сердцами дробили лёд, отверзая обледенелую тайгу, связав три части вселенной. Позабыв напасти горностая, плавно крыльями качали хороводный танец «Первой птички» на мокром снегу подтаявших озёр. Птицы радовались курлыканьем в лазурной тишине у водоворотов бегущих и замерзающих ручьев, где играл с оленьим стадом тёплый ветер. У оленей начался рост рогов, а птицы на их спинах собирали шерсть, для гнёзд привлекая светлые души птенцов. С оленьих ресниц осыпался белый иней, но они покорно слушали галдёж птиц. Унылый глухарь ободрился, выдыхая пар, а волки на лунный краешек скалились.
      Сливая снег и лёд в один ручей, вертелись в солнечных лучах перелётные птицы. Изящно вспорхнув, птицы кружились у вымоин воды, прыгали и вращались. Мимо вершин медленно плыли, бегали, кувыркались, ликовали, и порхали в грохочущем вихре водопадов и радугах. Кружили в волнующей лихорадке и ныряли в промоины за цвета зари самородками. Играя с быстриной, строили гнезда на скалах, чтобы под лунным сердцем отложить золотые яйца, согревать их и ждать, когда вылупятся птенцы. Если самородного золота не хватало, что с холодного дна они поднимали, то быстро забыв о бледной весне, перелётные птицы улетали на встречу встающей в расплёсканном жемчуге неба - лунной чёрточке, где начали биться сердца у не рождённых птенчиков.
      Зимующие в горах птицы, весело и зыбко разбуженные пролётным гомоном, словно каплями жизни, одевали весну в позолоту облаков. Птица-душа отогрелась, но она в звёздной вышине иную красоту искала. Крошила нежными перьями острый лёд и собирая воедино пёструю радость золотых лучей одетую весну. Прозрачное солнце стыло, а весна, теплым дождиком умывшись, сковавшую изморозью жизнь совенка и скворчонка будила стремительным теплом. Волки вернулись к старому логову и всем выводком перешли к оседлой жизни, начали выть на зорю и не охотится на беспомощных тетеревят.
      Птица-душа шепталась с ветром и отзывчивым эхом, поразмяв крыло била в тугой лунный ободок, просила нежеланную зиму уйти. Криком счастья призывала весну не робеть, стать желанным гостем и открыть сердце. Заглядывала в цвета ясного неба глаза весне, призывая на босоногий танец в окружении закованных в снег вершин. Под перестук капели, осторожно и плавно, держась за тёплый луч, весна понемногу ставила ногу на разбитый лёд. Забывая об холодных страданиях, под птичье пение, весна танцевала. Обнимаясь с ветром, слеза капала нектаром, на который слетались души птенцов. В плавных линиях танца весна улыбалась, а птица-душа запела, касаясь весны только взглядом. Время срезало лунное остриё, а олень, склоняя голову копытом крепким бил в бубен паста, выбивая ягель из снега. Шевельнулся в берлоге медведь и вздрогнул в оцепенении свернувшийся в клубок бурундук. Волки ловко играли с сусликами, пробуждая от зимней спячки. Крыльями в солнечный бубен камлала птица, будоражила токующих глухарей в багульнике и кедровом стланике. Ветер лизнул ледник, и высоко взлетали одетые в снег оседлые горы к перелётным птицам и обратно вернулись на встречу к весенним гнёздам. Ожили изгибы водопадов и вернулись к зверям силы после зимнего голода. Радушная птица по восторгу, летучей весны танцующей на острие замершей боли соскучилась, и с подветренной стороны за ней наблюдала. В блеске лучей и отражении звёзд стаи птиц, разбухшими крыльями слегка покачиваясь в объятиях колючих волн, плыли сквозь паутину усталых льдин. Птицы подражали живой тайге - шуму ветра, звуку наледи, реву оленей и волчьему вою. Они слушали бубен метели и смотрели на солнца бубен и лунный, ждали и верили в чудо праздничного бубна капели. Северные птицы по течению реки останавливались на днёвку в прозрачных проталинах бурных рек. В беззвёздную ночь пролетали высоко, но парами летели низко, цепляя крылом крыло. От ветра дрожа и шатаясь на корочке льда заблестевшего на проталинах, влюблённая и взаимно любима весна - бродила по золотым лучам, разбросанным широкой пригоршней солнца в полыньях и заберегах рек. Тающий синий туман помогал весне очищать ото льда ручьи, где стыли тёплые веяния. Ворон готовился насиживать яйца. Глухари вылетели на токовище. Призывно засвистели рябчики на свадебных играх белок. Гонные пары волков уединялись на открытые моховые болота, но птицы держались в горах, с нетерпением ожидая, когда подскажет душа, направится в северную тундру, куда их влёк зов любви.
      Упругий ветер принёс перемены в жизнь гор. Испив водицы из горного ручья, стаи вспугнутых птиц присели отдохнуть на порозовевшие снеговые вершины и макушки деревьев. К талой воде прикоснувшись и тяжкую усталость, с крыльев стряхнув, бессонными ночами в мыслях птицы несли не рождённые души в мир полный света и цветов. Качнув крылом лунный краешек, пташки парили прямо к мерцанию Полярной звезды. Израненные и запутанные переплетениями судеб не рожденные души соединяли разлетевшиеся верхний и нижний миры. Прелестью радостных встреч и красотой ожиданий, жизнь улыбнулась хрупкими лучами зарниц. Разутая весна, вплетаясь и дрожа в снега, стягивала дыханье и не терпела пустоты. Не стыдясь, с ветреными птицами падала в бездонное небо, не таясь на ощупь нелепо по острому льду вершин шла. К мечтам возвращаясь, когда душа оттает, не отрывая взгляд от земли, вспоминали птицы - откуда пришли. Встречая рассвет, начала петь первая кукушка. Не вила гнезда, а радовалась жизни. Волчий мех повис клочьями, а зимний волос линял, выпадая, а на его месте рос грубый, редкий и лишенный пуха летний мех.
      Прилетела из млечных сумерек птица-луна, весну делая всемогущей над кружевом проталин. Сами в себя вросли горные пики, в алой зарнице холодных ночей отягощая не спящие души - невозможностью воплощения. Души птиц-звёзд обижались и злились, что им не дали родиться – выйти из лютого холода. Струясь из звезд, не осторожно разбудили спящего медведя, перевернув с ног на голову. Медведь, не осознав своё счастье, в испуге выскочил на заморозок. Пустотой косматой шкуры звеня, а душа не успела в неё вернуться. Размахивая лапами с ледяными когтями, старался бездушно обнять весну в печальном танце. На крыльях ветерка весна бежала от него, задыхаясь от смеха. Но не все растаяли ледяные преграды. По неосторожности лучистая весна наступила на тень медведя, на мутной воде гололеда поскользнулась в заметённую пропасть хранилища душ. Вспорхнула, взлетела, но упала изморозью и не могла оттуда выбраться. Запищали поползни, но небо не сомкнулось за спиной невзначай обжёгшейся о заморозок весны. Над обрывом до головокружения в смятение летали птицы-тени, а по краю стужи шаталась медвежья луна, наживая заботу. Хрустя корочкой льда, подошли волки и посмотрели на коченеющую судьбу - замкнувшуюся от усталости. Волкам на мгновение показалось, что ничего больше не будет в этом не привычном глянце глубокой расщелины: ни лета, ни осени, ни зимы. Снежники, лавины и ледники заставляли остудить горячий пыл весны, а она не теряя бодрость, кружилась простужено, сколько хватало сил. Чернела тайга, а спрятанная в стылую тень, сжавшись в комок, весна упрямо блуждала в ледяном обмане. Выбираясь из упругого ледохода по ярким изломам крыльев птицы-молнии с первым эхо от птицы-грома. В ретивые сердца птиц-зарниц весна любовью дышала. У верной птицы-молнии сердце щемило, ценя то, что будет, а не то, что прошло, старалась необъятное в силах объять. Не отрекаясь - раздвигала озябшую трещину, силилась горы снега свернуть. Взмахивала крыльями птица-гром, а клювом птица-заря тянула как сновидение наяву весну к солнечным лучам ягельного пастбища не рождённых оленят. Словно вера в будущее, птица-радуга одумалась и протянула ей перья, помогая весне выбраться из стужи бесплотных теней, а успокоившись - полетела над оленьей колыбелью. Весна словно кусочек бессмертия тихо и вкрадчиво на цыпочках брела вслед за ней. Под ногами расцветали кружева лепестков, таял необъяснимый дух прогалинок - даря надежды и мечты. Украшенные изморозью олени, по озарённому солнечным лучом брусничнику на ягельных проталинах несли души рождающихся оленят, а птицы-молнии дышали нектаром подснежников.

[править] Сборник стихов

[править] Книга "Ленточки странствий"

      Читать книгу "Ленточки странствий"

• Скачать книгу "Ленточки странствий"
  

[править] Книга "Ловец Солнца"

• Читать книгу "Ловец Солнца"
  

[править] Книга "Катышиндигеру"

• Читать книгу "Катышиндигеру"
  

[править] В добрый путь

• Зимнее путешествие
  

      Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич