Весенний дух проталин. Тофалария

Версия 20:22, 8 февраля 2020

      По тропинкам зимних дней оленный охотник длительно преследовал зверя и ночевал на снегу у костра или сооружал лёгкий чум-жилище. В очень тёплой и долговечной распашной дохе и брюках из меха и в мягких унтах из камуса, бережно обходил угодья в истоках реки Кастармы и Малый Хангорок. С прирученными оленями и собакой охотился на пушного зверя. В кочёвках питался копчёным и вяленым мясом кабарги или лося имеющего изысканный вкус. В голодные зимы употреблял в пищу белку, но с тайги лишнего не брал и не преследовал животных находящихся под охраной. Гласных ограничений охоты не признавал, но к пернатой дичи у уснувших озёр вокруг горы Хангорок не прикасался и перелётных птиц влёт не бил. Небесные птицы в таёжных преданиях обладали неповторимостью. По воле матери всего, имеющего глаза беззаботная небесная пришелица в сказаниях была кометой, создателем звездного неба, скиталицей и приветствием, старшим предком, покровителем рода и охранителем обычаев. С её появлением в угрюмых и холодных горах песню особую напевали духи неба, солнца, ветра, свободы и жизни. В надзвездных пределах мирового пространства, распределенного по вертикали, птица находилась на вершине, являясь проблеском верхнего мира, отделяющим светлые лучи от белой пурги.
      Тягостной и суровой зимой кочующие птицы зимовали в теплых краях. Весной птицы не торопились возвращаться на горные вершины. Весеннее равноденствие, когда день ровнялся ночи, через заснеженные вершины птицы полёт замедляли. С появлением проталин прилетали так быстро, что дикого оленя догоняли. Запоздалое солнце с юга птицы на крыльях ветра передвигали на север, а вместе с ним и тепло, снег рассыпался, и оттаивали скалы. День становился длиннее, прозрачней небо и снег настом оседал, но задержалась весна, не было проталин, и на них не слетались перелётные птицы. Олени кочевали в поисках ягельных пастбищ, а вслед за оленями шла волчья стая. Занимаясь охотой по берегам горных озёр Кастармы, и волки внимательно наблюдали за поведением пернатых, разглядывая весенние приметы на малоснежных ягельных пастбищах. Сосульки слёзы роняли и синицы щебетали о запоздалой и длинной весне. Рано подтаяла непорочная белизна обжигающего снега, значит, быстро не стает и не откроет ягель. Преодолев перевал Кадыр-Орук, сорока прилетела и долго трещала. На лохматые кедры шапки гнёзд одевали вороны, выстилая травой. Оседлый дятел бил в бубен кедра у горы Хангорок стараясь достучаться до духа поздней весны. Волки в поисках пищи пошли по солнечным склонам гор хребта Шоннаг, где снега не глубоки и ягелем питалось стадо диких оленей. Громко скандалили вороны, а у волков начиналась линька.
      Первая кочевая птица Чёрный гусь, будто тень судьбы возвращалась с зимовки задолго до того, как подтаял скрипучий снег. Отважный разведчик, посланный весной проверить, когда можно лететь стае по выбранной стезе. Отдохнул на проталинах Тоджинской котловины и рискованно полетел под съёжившимися звездами сквозь колючий холод заснеженного Удинского хребта. На вершинах лежали нетронутые снега, стояли настоящие зимние морозы, а он кочевал с места на место отважно. Кормился, голодал, бодрился и выживал в поисках в белом снегу чёрных проталин. Чёрный гусь, чувствуя движение следов уходящей зимы, делал привал на слегка оттаивающих днём, но замерзающих ночью болотах, где олени, раскапывая снег копытами, добывая ягель. Одинокий Чёрный гусь в полёте от нападений хищного ястреба спасался манёврами воздушных разворотов, вступая в единение со счастьем. Глаз прищурив, птица в ветреной небесной лазури, наслаждаясь искренно высотой, выискивала в снежной пустыне тонкий лёд спящих рек и не выплаканные полыньи. Звёздная избранница - птица небесная, вечный странник в сполохах звезд, в сходе лавин и беге туч взмахом крыла создавала начертания светлого к солнцу пути и в ледяном отчуждении появились проталины. Чёрная птица несла торжество света на своих крыльях на согретые солнцем склоны и полосы открытой воды, взламывая ледяной покров рек. Темнел рыхлый снег и ночная слякоть затрудняла бег волков в охоте на оленей.
      В холодной бирюзе танцевали сверху донизу звёзды, и в мёрзлых горах в наст превращалась талая вода дающая жизнь. Осторожно шагали по хрустящему тонкому льду, от голодной зимы, уставшие и озябшие олени. Пытались сподобиться птице ведущей за собой стаи в тяжёлых летящих над сыпучей пропастью и среди острых игл ледяных зарниц. Заполняя над изморозью снежных вершин пустоту, Чёрный гусь, пробуждая природу, дарил надежду, что найдут олени с первым талым снегом то лучистое тепло, о котором мечтал. Уйдёт, казавшийся бесконечным, свирепый холод и неожиданно потеплеет первая проталина в сердце от счастья, знамением неотвратимых перемен появятся богатые ягельным кормом пастбища.
      В температурном переломе ветер, насытившись талым соком снежных вершин, срывал ледяные оковы. Чёрный гусь проталине под цвет, бил пером гусиным в звонкий бубен замерзшего лунного омута, приглашая родную стаю к студёным трещинам тёплого дня. С попутным ветром в самое сердце гор к озёрам легкой тенью спускались, словно во сне безмолвно и плавно гусиные стаи - неукротимые настоящие караваны. На клюквенных болотах в окружении высоких синих сопок птицы выкликивали весну. Бирюзовая весна проявила холодный характер, но незаметно смахнула слезинку. Гуси в обиде на неё долго гостили на насквозь промокшем снегу и заплаканных льдинах, вписываясь в суровые будни голодных волков. Оттепель на поверхности рыхлого снега создавала наст. Твердая корочка снега выдерживала серых хищников, проваливаясь под тяжестью уязвимых оленей, затрудняя бег, резала раны на ногах.
      Печальные метели умчались в небесную лазурь, обогнув снежный пик. Птицы отверзли обледенелую тайгу, повеселели и затанцевали. Позабыв напасти, плавно крыльями качали, сильными накатами зачарованный танец на мокром снегу не растаявших озёр. Птицы радовались курлыканьем в лазурной тишине у ледяных водоворотов верховья рек, где играл с оленьим стадом тёплый ветер. С веточками в клювах птицы отдыхали на спинах и рогах оленей. Унылый глухарь ободрился, выдыхая пар, а волки на лунный краешек скалились. На оленьей мордочке сосульки росли, с ресниц осыпался белый иней, но они покорно слушали галдёж птиц.
      Сливая снег и лёд в один ручей, вертелись в солнечных лучах перелётные птицы. Изящно вспорхнув, птицы кружились у вымоин воды, прыгали и вращались. Мимо вершин медленно плыли, бегали, кувыркались, ликовали, и порхали в грохочущем вихре водопадов и радугах. Кружили и в волнующей лихорадке ныряли в промоины за цвета зари самородками. Играя с быстриной, искали место для гнезд на скалах, чтобы отложить золотые яйца, согревать их и ждать, когда вылупятся гусята. Если видели, что самородного золота мало, что с холодного дна они поднимали, то утаивая в клювах песок, быстро забыв о бледной весне, перелётные птицы улетали на встречу встающей в расплёсканном жемчуге неба - лунной чёрточке. Оставались в горах зимующие птицы, весело и зыбко разбуженные пролётным гомоном, словно каплями жизни, одевали весну в позолоту облаков. Один Чёрный гусь с нимбами над глазами в звёздной вышине иную красоту искал. Крошил нежными перьями острый лёд и собирал воедино пёстро и непривычно в радость золотых лучей одетую весну. Терпеливый Чёрный гусь помнил, как прозрачное солнце стыло, и знал, что весна, теплым дождиком умывшись, разбудит сковавшую зимой жизнь стремительным теплом. Волки вернутся к старому логову и всем выводком перейдут к оседлой жизни, начнут выть по зорям, и не охотится на беспомощных птиц.
      Чёрный гусь шептался с ветром и отзывался эхом, поразмяв крыло бил в тугой лунный ободок, просил нежеланную зиму уйти. Криком счастья призывал весну не робеть. Заглядывал в цвета ясного неба глаза весне, призывая на босоногий танец в окружении закованных в снег вершин. Под перестук капели, осторожно и плавно, держась за тёплый луч, весна понемногу ставила ногу на разбитый лёд. Забывая об холодных страданиях, под птичье пение, весна танцевала. Текла слеза, с ветром обнимаясь, весна улыбалась. В плавных линиях изящного танца обнажались сердца, и Чёрный гусь касался весны только взглядом. Время срезало лунное остриё, а олень, склоняя голову копытом крепким бил в бубен паста, как будто ягель, выбивая из снега. Шевельнулся в берлоге медведь и вздрогнул в оцепенении свернувшийся в клубок бурундук. Ловкие волки играли с сусликами, пробуждая от зимней спячки. Кружился и крыльями в солнечный бубен хлопал Чёрный гусь, крича приветствия, будоражил багульник, кедровый стланик и токующих глухарей. Ветер лизнул ледник, и высоко взлетали одетые в снег оседлые горы к перелётным птицам и на встречу к весне, обратно вернулись к оленям. Ожили изгибы водопадов и вернулись к зверям силы после зимнего голода. Радушный Чёрный гусь по восторгу, летучей весны танцующей на острие замершей боли соскучился, и с подветренной стороны за ней наблюдал. В блеске лучей и отражении звёзд стаи птиц, и разбухшими крыльями слегка покачиваясь в объятиях колючих волн, плыли сквозь паутину усталых и талых льдин. Птицы подражали живой природе - шуму ветра, звуку наледи, реву оленей и волчьему вою. Они слушали бубен метели и смотрели на солнца бубен и лунный, ждали и верили в чудо, когда где-то вдали начинал бить праздничный бубен капели. Стаи птиц по течению реки останавливались на днёвку в чистых и прозрачных проталинах бурных рек. В беззвёздную ночь птицы пролетали высоко, но гуси парами летели низко, цепляя крылом крыло. От ветра дрожа и шатаясь на корочке льда заблестевшего на небольших проталинах и бродя по золоту, разбросанному широкой пригоршней солнца в полыньях и заберегах вдоль рек. Тающий синий туман помогал весне очищать ото льда ручьи, где стыли тёплые веяния. Гонные пары волков уединялись на открытые моховые болота, но гуси держались в горах, с нетерпением ожидая, когда Весна направится в северную тундру, куда их влёк зов любви.
      Упругий южный ветер принёс перемены в жизнь гор. Испив водицы из горного ручья, стаи вспугнутых птиц присели отдохнуть на порозовевшие снеговые вершины и макушки высоких деревьев. К талой воде прикоснувшись и тяжкую усталость, с крыльев стряхнув, бессонными ночами пролетали мимо северные птицы. Качнув крылом врасплох лунный краешек, и по серебряной тропинке расставались с горами, взлетали гуси прямо к мерцанию неподвижной Полярной звезды, без сорвавшихся птиц и запутанных переплетений. Прелестью радостных встреч и красотой ожиданий, этой мир улыбнулся хрупкими лучами зарниц. Разутая весна, вплетаясь и дрожа в снега, стягивала дыханье и не терпела пустоты. Не стыдясь, с ветреными птицами падала в бездонное небо, не таясь на ощупь нелепо по острому льду вершин шагала. К мечтам возвращаясь, и не отрывая от земли взгляд, вспоминали птицы, откуда пришли. Встречая таёжный рассвет, птицы не понимали свои реальные мечты, а знали, теперь их очередь радоваться жизни, собирая для гнёзд волчий и олений мех, повисший клочьями. Зимний волос выпал и на его месте рос грубый, редкий и лишенный пуха летний мех.
      Надрывно крылом била птица в солнечный бубен, весну всемогущей делая над кружевом проталин. Ярко светились горные пики в алой заре, но ночи были холодные. Сладостно дышала весна на берлогу лютого мороза. Желая сделать чуточку счастливее медведя, разбудила его, перевернув с ног на голову. Медведь, не осознав своё счастье, выскочил в ознобе из логова заморозка, шкурой хрустальной звеня. Размахивая лапами с ледяными когтями, старался обнять весну в печальном танце без любви. На крыльях ветерка весна бежала от него, задыхаясь от смеха. Но не все растаяли полностью ледяные преграды, и по неосторожности лучистая весна, на мутной воде гололеда поскользнувшись, провалилась в заметённую снегом пропасть, и не могла оттуда выбраться. Небо не сомкнулось за спиной невзначай обжёгшейся о заморозок весны. Над обрывом до головокружения в смятение летали птицы, и по краю стужи шатался медведь, совершая глупые шаги безо всяких веских причин. К пропасти, хрустя корочкой льда, подошли волки и посмотрели на коченеющую весну. Волкам на мгновение показалось, что ничего больше не будет в этом не привычном глянце глубокой расщелины: ни лета, ни осени, ни зимы. Снежники, лавины и ледники заставляли остудить горячий пыл весны, а она плача холодной слезой, не теряя бодрость сама с собой кружилась, сколько хватало сил. Спрятанная в стылую тень, Весна сладкой болью ледяной россыпи скованная упрямо блуждала лабиринте льда, серебристой росою накрывая зверей. Выбираясь из упругого ледохода по ярким изломам молний с первым эхо от грома, в сердцах птиц, весна оставляла цветы на тоскующих проталинах. У Чёрного гуся сердце щемило простужено, ценя то, что будет, а не то, что прошло, старался необъятное в силах объять. Навалился крыльями раздвинуть озябшую трещину и горы снега свернуть. Силился, тянулся, камланием вызволяя, как сновидение наяву весну к солнечным лучам. Словно веру в будущее, помог весне выбраться из стужи бесплотных теней и полетел над оленьей тропой. Весна словно кусочек бессмертия тихо и вкрадчиво на цыпочках брела вслед за ним. Под её ногами расцветали кружева лепестков, нежно таял необъяснимый дух проталин и дарил надежды и мечты. Украшенные изморозью северные олени, по озарённому солнечным лучом брусничнику на ягельных проталинах несли души рождающихся оленят, а вспышки молний дышали запахом нектара подснежников.

Сборник стихов

Книга "Ленточки странствий"

      Читать книгу "Ленточки странствий"

• Скачать книгу "Ленточки странствий"
  

Книга "Ловец Солнца"

• Скачать книгу "Ловец Солнца"
  

В добрый путь

• Зимнее путешествие
  

      Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич