Весенний дух проталин. Тофалария
По ленте зимних дней оленный охотник длительно преследовал зверя и ночевал на снегу у костра или сооружал лёгкий чум. В очень тёплой и долговечной распашной дохе и брюках из меха и в мягких унтах из камуса, бережно обходил угодья в истоках реки Кастармы и Малый Хангорок. С прирученными оленями и собакой охотился на пушного зверя. В кочёвках питался копчёным и вяленым мясом кабарги или лося имеющего изысканный вкус. В голодные зимы употреблял в пищу белку, но с тайги лишнего не брал и не преследовал животных находящихся под охраной. Гласных ограничений охоты не признавал, но к пернатой дичи у многочисленных озёр вокруг горы Хангорок не прикасался и перелётных птиц влёт не бил. Небесные птицы в таёжных преданиях обладали неповторимостью. По воле матери всего, имеющего глаза беззаботная небесная пришелица в сказаниях была кометой, создателем звездного неба, скиталицей и приветствием, старшим предком, покровителем рода и охранителем обычаев. С её появлением в угрюмых и холодных горах песню особую напевали духи неба, солнца, ветра, свободы и жизни. В надзвездных пределах мирового пространства, распределенного по вертикали, птица находилась на вершине, являясь проблеском верхнего, небесного мира и отделяла луч от белой пурги.
Тягостной и суровой зимой кочующие птицы зимовали в теплых краях. Весной птицы не торопились возвращаться на горные вершины В весеннее равноденствие, когда день ровнялся ночи, через заснеженные вершины птицы полёт замедляли. С появлением проталин прилетали так быстро, что дикого оленя догоняли. Запоздалое солнце с юга птицы на крыльях ветра передвигали на север, а вместе с ним и тепло, снег рассыпался, и оттаивали скалы. День становился длиннее, прозрачней небо и снег настом оседал, но задержалась Весна, не было проталин, и на них не слетались перелётные птицы. Олени кочевали в поисках ягельных пастбищ, а вслед за оленями шла волчья стая. Занимаясь охотой по берегам горных озёр Кастармы, и волки внимательно наблюдали за поведением пернатых, разглядывали радостные приметы Весны на малоснежных ягельных пастбищах. Сосульки слёзы роняли и синицы щебетали о длинной Весне. Рано подтаяла непорочная белизна обжигающего снега, значит, быстро не стает и не откроет ягель. Преодолев перевал Кадыр-Орук, сорока прилетела и долго трещала. На лохматые кедры шапки гнёзд одевали вороны, выстилая травой. Оседлый дятел бил в бубен кедрача у горы Хангорок стараясь достучаться до духа поздней Весны. Волки в поисках пищи пошли по солнечным склонам гор хребта Шоннаг, где снега не глубоки и ягелем питалось стадо диких оленей. Громко скандалили птицы, а у волков начиналась линька.
Первая кочевая птица Чёрный гусь, будто тень судьбы возвращалась с зимовки задолго до того, как подтаял скрипучий снег. Отважный разведчик, посланный Весной проверить, когда можно лететь стае по выбранной стезе. Отдохнул на проталинах Тоджинской котловины и рискованно полетел под съёжившимися звездами сквозь колючий холод заснеженного Удинского хребта. На вершинах лежали нетронутые снега, стояли настоящие зимние морозы, а он кочевал с места на место отважно. Кормился, голодал, бодрился и выживал в поисках в белом снегу чёрных проталин. Чёрный гусь, чувствуя движение Весны, делал привал на слегка оттаивающих днем, но замерзающих ночью болотах, где олени, раскапывая снег копытами, добывали ягель. Одинокий Чёрный гусь в полёте от нападений хищного ястреба спасался манёврами воздушных разворотов. Дорогой гость парил, вступая в единение со счастьем. Глаз прищурив, птица в ветреной небесной лазури, наслаждаясь искренно высотой, выискивала в снежной пустыне тонкий лёд спящих рек и не выплаканные полыньи. Звёздная избранница Птица небесная, вечный странник в сполохах звезд, в сходе лавин и беге туч взмахом крыла создавала начертания светлого к солнцу пути и стужа отступала, давая дорогу теплу. Чёрная птица несла торжество света на своих крыльях на согретые солнцем склоны и полосы открытой воды, взламывающие ледяной покров рек. Темнел рыхлый снег и ночная слякоть затрудняла бег волков в охоте на оленей.
В холодной бирюзе танцевали сверху донизу звёзды, и в мёрзлых горах в наст превращалась талая вода дающая жизнь. Осторожно шагал по хрустящему тонкому льду, от голодной зимы уставший и озябший таёжник. Пытался сподобиться птице ведущей за собой стаи в тяжёлых кочёвках над сыпучей пропастью и среди острых игл ледяных зарниц. Заполняя над изморозью снежных вершин пустоту, Чёрный гусь, пробуждая природу, дарил надежду, что найдёт человек с первым талым снегом то лучистое тепло, о котором мечтал. Уйдёт, казавшийся бесконечным, свирепый холод и неожиданно потеплеет первая проталина в сердце от счастья и от Весны, знамением неотвратимых перемен появятся богатые ягельным кормом пастбища.
В температурном переломе ветер, насытившись талым соком снежных вершин, срывал ледяные оковы. Чёрный гусь проталине под цвет, бил пером гусиным в звонкий бубен замерзшего лунного омута, приглашая родную стаю к студёным трещинам тёплого дня. С попутным ветром в самое сердце гор к озёрам легкой тенью спускались, словно во сне безмолвно и плавно гусиные стаи - неукротимые настоящие караваны. Часть роскошных птиц оставалась гнездиться на здешних бесчисленных болотах в окружении высоких синих сопок. Бирюзовая Весна была холодная и затяжная. Гуси со слезами обиды долго гостили на насквозь промокшем снегу и заплаканных льдинах, вписываясь в суровые будни голодных волков. Оттепель на поверхности рыхлого снега создавала наст. Твердый наст выдерживал серых хищников, проваливаясь под тяжестью оленей, затруднял бег и резал ноги. Печальные метели умчались за горизонт небесной лазури. Обогнув снежный пик, птицы отверзли обледенелую тайгу, веселились и потанцевали. С шумом могучими крыльями качали, плавными, сильными накатами зачарованный танец Весны на мокром снегу не растаявших озёр. После братских объятий и дружеских приветствий птицы радовались курлыканьем в лазурной тишине у ледяных промоин верховьев рек, где птицы играли с оленьим стадом, встречая тёплый ветер. Птицы с веточками багульника без цветов танцевали на спинах и рогах оленей. Унылый глухарь ободрился, выдыхая пар. Волки на луну скалились, а на оленьей мордочке сосульки росли, и ресницы крылись белым инеем, но они покорно слушали галдёж птиц.
Сливая снег и лёд в один ручей, вертелись в солнечных лучах перелётные птицы. Изящно вспорхнув, птицы кружились у вкусной воды, прыгали и вращались. Мимо вершин медленно плыли, бегали, кувыркались, ликовали, и порхали в грохочущем вихре водопадов и потоках света. Птицы кружили и в волнующей лихорадке ныряли в промоины за цвета зари самородками. Играя снежинками, искали место для гнезд на скалах, чтобы отложить золотые яйца, согревать их и ждать, когда вылупятся гусята. Если видели, что самородного золота мало, что с холодного дна они поднимали, то утаивая в клювах песок, быстро забыв о бледной Весне, перелётные птицы улетали на встречу встающей в расплёсканном жемчуге неба - Луне. Оставались в горах зимующие птицы, весело и зыбко разбуженные пролётным гомоном, словно каплями жизни, одевали Весну в позолоту облаков. Один Чёрный гусь с нимбами над глазами держался вертикально, словно первоцвет. Крошил нежными перьями острый лёд и собирал воедино пёстро и непривычно в радость золотых лучей одетую Весну. Терпеливый Чёрный гусь помнил, как прозрачное солнце стыло, и знал, что Весна, наполняясь светом, разбудит сковавшую зимой жизнь стремительным теплом. Волки вернутся к старому логову и всем выводком перейдут к оседлой жизни, начнут выть по зорям, и не охотится на беспомощных птиц.
Чёрный гусь шептался с ветром и отзывался эхом, поразмяв крыло бил в тугой и крепкий лунный бубен, просил Зиму уйти. Чёрный гусь криком счастья призывал Весну не робеть. Заглядывал в цвета ясного неба глаза Весне, призывая на босоногий танец в окружении закованных в снег вершин. Под перестук капели, осторожно и плавно, держась за тёплый луч, Весна понемногу ставила ногу на разбитый лёд. Забывая об холодных страданиях, под птичье пение, Весна танцевала по кругу танец пробуждения жизни проталин. Из глаз текла слеза, с ветром обнимаясь, Весна улыбалась. В плавных линиях изящного танца обнажались сердца, и Чёрный гусь касался Весны только взглядом. Время отчитывал лунный бубен, и олень, склоняя голову копытом крепким бил в бубен паста, как будто ягель, выбивая из снега. Шевельнулся в берлоге медведь и вздрогнул в оцепенении свернувшийся в клубок бурундук. Волки ловили сусликов, пробудившихся от зимней спячки. Кружился и крыльями в солнечный бубен хлопал Чёрный гусь, крича приветствия, будоражил багульник, кедровый стланик и токующих глухарей. Ветер лизнул ледник, и высоко взлетали одетые в снег оседлые горы к перелётным птицам и на встречу к Весне, обратно вернулись к оленям. Ожили изгибы водопадов и вернулись к зверям силы после зимнего голода. Радушный Чёрный гусь по восторгу, летучей Весны танцующей на острие замершей боли соскучился, и с подветренной стороны за ней наблюдал. В блеске лучей и отражении звёзд танцевали стаи птиц, и разбухшими крыльями слегка покачиваясь в объятиях колючих волн, плыли сквозь паутину усталых и талых льдин. Птицы голосом подражали живой природе - шуму ветра, звуку наледи, реву оленей и волчьему вою. Они слушали бубен метели и смотрели на солнца бубен и лунный, ждали и верили в чудо, когда где-то вдали начинал бить праздничный бубен капели. Стаи птиц по течению реки останавливались на днёвку в чистых и прозрачных проталинах бурных рек. В беззвёздную ночь птицы пролетали высоко, но гуси парами летели низко, цепляя крылом крыло. От ветра дрожа и шатаясь на корочке льда заблестевшего на небольших проталинах и бродя по золоту, разбросанному широкой пригоршней солнца в полыньях и за берегах вдоль рек. Тающий синий туман помогал Весне очищать ото льда ручьи, где стыли тёплые веяния. Гонные пары волков уединялись на открытые моховые болота, но гуси держались в горах, с нетерпением ожидая, когда Весна направится в северную тундру, куда их влёк зов любви.
Упругий южный ветер принёс перемены в жизнь гор. Испив водицы из горного ручья, стаи вспугнутых птиц присели отдохнуть на порозовевшие снеговые вершины и макушки высоких деревьев. К талой воде прикоснувшись и тяжкую усталость, с крыльев стряхнув, бессонными ночами пролетали мимо северные птицы. Качнув крылом круглый лунный бубен, и по серебряной тропинке расставались с горами, взлетали гуси прямо к мерцанию неподвижной Полярной звезды, без сорвавшихся птиц и запутанных переплетений. Прелестью радостных встреч и красотой ожиданий, этой мир улыбнулся хрупкими лучами зарниц. Разутая Весна, вплетаясь и дрожа в снега, стягивала дыханье и не терпела пустоты. Не стыдясь, с ветреными птицами падала в бездонное небо, не таясь на ощупь нелепо по острому льду вершин шагала. К мечтам возвращаясь, и не отрывая от земли взгляд, вспоминал птицы, откуда пришли. В вышнем отечестве встречая таёжный рассвет, птицы не понимали свои реальные мечты, и знали, теперь их очередь радоваться жизни. Мех на волках повис клочьями, зимний волос выпал и на его месте рос мех грубый, редкий и лишенный пуха.
Чёрный гусь, надрываясь и стараясь крылом бил в солнечный бубен обаянием Весну всемогущей делая. Яркими сапфирами и рубинами светились горные пики в алой заре, но ночи были холодные. Сладостно дышала Весна на берлогу лютого мороза. Желая сделать чуточку счастливее медведя, разбудила его, перевернув с ног на голову. Медведь, не осознав своё счастье, выскочил в ознобе из логова заморозка, шкурой хрустальной звеня. Размахивая лапами с ледяными когтями, старался обнять Весну в печальном танце без любви. На крыльях ветерка Весна бежала от него, задыхаясь от смеха. Но не все растаяли полностью ледяные преграды, и по неосторожности лучистая Весна, на мутной воде гололеда поскользнувшись, провалилась в заметённую снегом пропасть, и не могла оттуда выбраться. Небо не сомкнулось за спиной невзначай обжёгшейся о заморозок Весны. Над обрывом до головокружения в смятение летали птицы, и по краю стужи шатался медведь, совершая глупые шаги безо всяких веских причин. К пропасти, хрустя корочкой льда, подошли волки и посмотрели на коченеющую Весну. Волкам на мгновение показалось, что ничего больше не будет в этом не привычном глянце глубокой расщелины: ни Лета, ни Осени, ни Зимы. Снежники, лавины и ледники заставляли остудить горячий пыл Весны, а она плача холодной слезой, не теряя бодрость сама с собой кружилась, сколько хватало сил. Спрятанная в стылую тень, Весна сладкой болью ледяной россыпи скованная упрямо блуждала лабиринте льда, серебристой росою накрывая зверей. Выбираясь из упругого ледохода по ярким изломам молний с первым эхо от грома, в сердцах птиц, Весна оставляла следы солнечного света и любви. У Чёрного гуся сердце щемило, и он ценя то, что будет, а не то, что прошло, старался необъятное в силах объять. Навалился крыльями раздвинуть озябшую трещину и горы снега свернуть. Силился, тянулся, камланьем вызволяя, как сновидение наяву Весну к солнечным лучам. Словно веру в будущее, помог Весне выбраться из стужи бесплотных теней и полетел над оленьей тропой. Весна словно кусочек бессмертия тихо и вкрадчиво на цыпочках брела вслед за ним. Под её ногами расцветали кружева лепестков, нежно таял необъяснимый дух проталин и дарил надежды и мечты. Украшенные изморозью северные олени, кочуя по озарённому солнечным лучом брусничнику на ягельных проталинах, жаждали перемен, а вспышки молний дышали запахом Весны.
Содержание |
Сборник стихов
- Солнечное злато
- Серебро луны
Книга "Ленточки странствий"
В зерцале душ вселенной бездонный полог тёмно-синий, |
Читать книгу "Ленточки странствий"
Книга "Ловец Солнца"
В добрый путь
Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич