Искристая изморозь. Тофалария
Строка 1: | Строка 1: | ||
<div class= style="background: #32CD32; border-width: 2px; border-style: solid; border-color: #008000"><font color="white">Тофалария — историко-культурный регион в центральной части Восточного Саяна на западе Иркутской области на территории Нижнеудинского района. Населён кочевыми таёжными оленеводами - охотниками и собирателями лекарственных трав.</font></div> | <div class= style="background: #32CD32; border-width: 2px; border-style: solid; border-color: #008000"><font color="white">Тофалария — историко-культурный регион в центральной части Восточного Саяна на западе Иркутской области на территории Нижнеудинского района. Населён кочевыми таёжными оленеводами - охотниками и собирателями лекарственных трав.</font></div> | ||
[[Файл:Багульник. Нижнеудинск. Саяны.11.jpg.jpg]]<br> | [[Файл:Багульник. Нижнеудинск. Саяны.11.jpg.jpg]]<br> | ||
− | <span> </span>В | + | <span> </span>В начале сотворения необъятное чёрное небо висело над покрытой белым снегом мифо-поэтической картиной горно-таёжного мира. Похищал медведь тёплый огонь Солнца вышедшего из яйца Небесной птицы и между тёмных скал берлоги прятал. В сплошной серо-призрачной едва различимой тени, день не отличался от ночи. Полнеба закрывали непроходимые горы и утесы, и не было видно, светит Солнце по ту сторону вершин и дарит ли оно тепло и радость. Люди жгучие сердца закутали в меха и кожу, съежившись, испытывали холод и страх, вокруг них угрожающе завывали лютые звери. До мира звёзд пропитанного счастьем таёжник боялся дойти, для этого мало было человеческих сил. За помощью он обратился к великим Небесным птицам повелителям звёздного могущества и солнечного огня. Всевластных птиц было две: Белая птица дня и Чёрная птица ночи. Чёрная птица летала в вышине, срывая зажжённые звёзды, а Белая плавала внизу, со дна рек доставала золотой песок хранивший полыхание солнечного блеска. Вода, покрытая искристой изморозью, закрывала затухающее сияние золота. Из в мёрзлого в лёд каменного гнезда распростёртое Солнце могло улететь, но не хотело. Грустило, дремало и пряталось, от глаз скрывая радужные крылья. Видя, что таёжные люди страдают, живя во мраке и сумеречной темноте, птицы испытывали сочувствие и хотели, чтобы люди познали освящённую солнечным огнем радость жизни.<br> |
− | <span> </span>Духи сильных животных и мудрых предков слились в одно целое | + | <span> </span>Духи сильных животных и мудрых предков слились в одно целое - почтение Солнцу. Волк первым пошёл искать спящее Солнце, но хрустя морозной коркой льда, свернул на тропу охоты, чтобы прокормиться. Дикий изюбрь с сияющими глазами и ветвистыми рогами пошёл высматривать Солнце, но задержался, жадно срезая растущий под снегом ягель. Медведь с глазами полными истомы пошёл нюхать Солнце, но в пути заснул в уютной берлоге. Таёжник желал наладить доверительные отношения с Солнцем и кочевал верхом на прирученном северном олене за летящими по небу птицами с озарёнными золотом крыльями. На белом, чудесном олене - сыне Небесной птицы, ехал по снежному насту и наледям, чтобы увидеть огонь Солнца. Кочующая с бешеными бурями и длительной пургой грустная до слез, птица дня устала, на шероховатой кромке льда затосковала. Каймой на края крон кедров и резкие контуры скал ложилась не сверкающая роса, а хрупкая, колючая седая изморозь. От льдистого холода стекленела в сплетении заиндевелая хвоя. Бежал мудрый, бескорыстный и терпеливый олень, рассекая рогами воздух. Чтобы стать добычей олень упорно добывал корм, человека на себе вёз и тяжелую кладь тащил. Среди сомнительных и ложных светил искал тропу к большому солнечному огню, яркому, тёплому и радостному как тысячи небесных звезд.<br> |
− | <span> </span>Вспыхивая радужно-светлая | + | <span> </span>Вспыхивая радужно-светлая метель, рыхлую шерсть оленю ерошила. Свежий и чистый воздух восстанавливал силы в трудных и опасных переходах. Олень питался опавшими шишками, и под мёрзлой коркой наста чуял запах ягеля. Голодный ходил по возвышенным перевалам и опушкам, где молнии рассекали скалы, добывал ягель из-под снега с помощью острых и широких копыт. На месте сброшенных рогов постепенно появлялись молодые отростки, вырастающие до больших размеров более ветвистыми. Изюбрь брел следом, отыскивая оленьи копанки в снегу, бросался на каждый клочок ягеля. Волк, в поисках пропитания для самок и молодняка преследовал оленя. Бежал волк за ним, завывал от тоски, из сил выбиваясь, но не отставал. Пугливый олень прямо за птицей мчался быстроте своего бега. Он стремился навстречу светлой мечте и из последних сил оказался у бездны на краю горного хребта с высокими скалами, откуда уже не мог спуститься.<br> |
− | <span> </span>Над | + | <span> </span>Над ломающейся блестящей коркой льда на грубых и угловатых линиях силуэтов гор в сочетании с блёклыми красками вспыхнул вдали долгожданный густой красный свет. Изюбрь, волк и олень подошли к частичке огня, но то, что они приняли за пламя, на краю мира, где сходились Небо и Земля, оказалось светом солнечных лучей. Свет отбрасывал мелочи, оставлял в первозданном виде саму суть мира, сотворённого на отношении к природе, как к матери. На самом краешке насиженной Небесными птицами вершине тихо спал шар огромного алого Солнца, укрывшись радужными крыльями из сновидения. Пылали частички солнечного огня, переливаясь жаром, глаза слепили волку, изюбрю, оленю и человеку. Осознал олень, что Солнце огромное, яркое, горячее в одиночку никак не унести. Не под силу, оказалось, поднять светило клыкам, когтям, копытам и рукам. Решил олень отколоть кусочек, и показать его людям тайги. Понравится им кусочек Солнца, пусть кочуют сами и возьмут остальное. А не понравится - придётся вернуть на место в обжитое наскальное гнездовье. Развернул олень огромные рога, и понёсся он с человеком прямо на Солнце. На полном скаку ударил олень своими рогами по Солнцу. Отскочил от Солнца маленький кусочек радужного крыла. Зацепил отростком надежды светлый ломтик и золотом засветились могучие рога оленя. На чудесном олене помчался человек обратно на стойбище к стаду оленей с малым ломтиком солнечного огня. Привез совсем маленький кусочек Солнца и выпустил его, чтобы он осветил небо и чумы-дома на становище. Люди и звери выскакивали из своих жилищ, застывая в чарующем изумлении. Сначала лунный ломтик потерял радужный цвет и тусклой звездочкой замерцал над горами. Устремляясь ввысь изогнулся, на крыльях Чёрной птицы ночи взлетел к небу и превратился в Луну. Одинокий ветер раздувал его, как угли в костре и ломтик засветился переливами ярче. Малиновым светом вспыхнуло звёздное небо, освещая тропинку, озарилось клюквенное болото, харюзовое озеро и олений мох на скалах. Лёд стал синим, мхи окрасились в розовый, а тайга в зеленый цвет. Прижались олени друг к другу в отсветах причудливых теней. Нежные лучи Луны, купались в прохладном инее и в мечтах счастье ловили. Застывая кристаллами прозрачный иней, блестя, сверкая, серебром светился. От зыбких гирлянд вместивших простор небес заряжался Лунный ломтик мягким светом. Поднимались бисерные нити инея с лунной радугой породниться, но озябшие капли воды, отражая Луну лучиками внутри, с тёмно-серых небес падали на тайгу порванными бусами стылой изморози. В свечении нежном искрился легчайший иней зябкими слезинками счастья и любви. Алмазная крошка звёзд ажурным кружевом небес, тихо звенела в чёрной невесомости. Кроны кедров украсились сказочными ожерельями финифти, в которых горели капельки ледяной росы, нанизанные на длинные кромки хвоинок. Цепляясь за дрожащие иголки кедрового стланика, звёзды спорили с сияющими изнутри росинками о дивной красоте. Оступившиеся звёздочки падали в чистый жемчуг, без прикрас заледеневшей росы. Тонкие нити изящной филиграни от тяжести небес рвались. Роняла ликующая Луна иней играющий, ликующий множеством еле заметных трепетных огней на ягель дремлющих гор. Стужа таращилась угрюмо сквозь звездную изморозь на нежданную ростепель чуть-чуть похожую на утро жизни. Зачарованная Луна в сомнениях плакала от внезапных грёз и парила над стадом оленей, улыбнувшись, становясь в полнолуние полной и постаревшей, а в новолуние - худой и помолодевшей. Частица Солнца отражалась в бесчисленной россыпи милых капельках росы и пришлась карим и серым оленям по душе. Повторялось всё вновь: росинка, Луна, звёзды, изморозь, густая хвоя и серое небо, но люди засыпали под этим тусклым светом. В лазурной тьме Чёрной птицы ночи казалось, застыло время в паутине бестелесных нитей изморози и бесплотною пылью инея осыпалось за грани существования. Светила звездой путеводной мечтающая роса и звала человека со стадом оленей отправиться к влажным от продрогшего инея скальным гнёздам достать остальное рассветное Солнце для лучшего освещения мира. По лунной тропинке из задумчивых снежных грёз и тонкой плёнке незримого льда замёрзшей росы олени проделали долгое путешествие на восток, на самый край скального обиталища, где сонно сопело Солнце.<br> |
− | Привез совсем маленький кусочек | + | <span> </span>От крыла Белой птицы тень прикоснулась дыханьем своим, и побагровел скальный гранит солнечного жилища. Таёжник не мог подойти к большой части заспанного Солнца из-за тепла и яростной силы жара, от которого изморозь превращалась в чуть видимый пар. Внутри его золотого ожерелья из капелек света тёк и бурлил расплавленный золотой металл. Зная цену малой капли, наполняющую суть, таёжный человек бразды отдал оленю. Чудесный олень не жалея сил, тронул крупную часть Солнца позолоченным луной рогом, оно проснулось, качнуло остатками крыла, приподнялось и огнём широко осветило горы. Оленье стадо скрутило рога в баюкающую колыбель, и объятое сном Солнце плавно легло на сети из отростков и выростов. Дремотное Солнце вяло качалось и делало всё, что хотело от сладких грёз, но пойманное в западню ловушки безмолвно подчинилось оленям, каплями света в изморозь мира из иллюзий и снов вливаясь. Хитростью и лаской заставляли олени ленивое Солнце проходить по горным проходам, ущельям, ледникам и перевалам, медленным оленным шагом и не боятся медведя.<br> |
− | <span> </span> | + | <span> </span>Стадо устремлённых оленей бережно понесло заспанное Солнце на вершины скалистых гор, навстречу падающим звёздам. Огромная часть Солнца возгорелась венчающей чистотой, поднялась к ясной лазури небес и превратилась в возрождённое светило. Олени выпустили его на свободу, и восходящее Солнце наяву с Белой птицей дня медленно поползло по следам звёздной пыли. Его сияющие лучи, просачиваясь сквозь просветы облаков длинными потоками света, излучали золотые нити, привязывающие Солнце к ведущим оленям. Не жалея огня сердечного свечения засветило Солнце пробуждая зарытых в снег куропаток. Солнце в потоке жизненной силы просто стало самим собой и светило всем пробуждённым, поднятым, идущим и искренне просящим. В оттепель среди стужи, таёжник свершив глоток безумного огня, вспомнил себя. Каплей света пылкое сердце своё зажёг и пробудил в себе память рода, и светлые песни нёс в свой таёжный народ. От магических слов и заклинаний жизнь разлилась, таяли клочья хмурых облаков и ожили покрытые серой поволокой крохотные деревья и кустики мохнатого лишайника. Мягкая, теплая гололедица после метели дыханием счастья горы согрела. Дуновением внезапным огонь снова жизнь вдохнул в мокрый снег и мёрзлая земля обогрелась. От радости снега, показались черные проталины, под бубном лёд дрогнул. Горы потеплевшими вершинами упёрлись в огонь синего перламутра. Сверкая и кружась, лунный иней искрился и счастьем серебрился в широко распахнутых очах оленя.<br> |
− | <span> </span>Стадо устремлённых оленей бережно понесло заспанное | + | <span> </span>Светло стало над горными вершинами, и поднялись навстречу Солнцу цветущий ягель, потянулась в небо тайга. Стало теплее, изморозь таяла, и разбушевавшиеся потоки талых вод разбудили в берлоге медведя. Сбрасывая полинявшую шкуру, он в блеске обновлённой красоты оживающей природы, распахнув, как крылья когти бросился в погоню за Солнцем. Изморозь и метели затаились, а весенняя завязь готовилась крыльями распуститься. Олени с радостью поверили, что вернулась сила Небесных птиц, что шелест крыльев Миры вращает. Осторожные олени оставили на Солнце отростки своих золотых рогов, и они огненными украшениями свисали на восходе и на закате при встрече Солнца и Луны, рождая утреннюю и вечернюю дивные зори. Уловив прощальное мерцание лучей заходящего Солнца, вспыхивал и пурпуром рдел зубцами рогов олень. Он переживал, что не окрепшее Солнце склоняется к закату, но уразумел, что без постоянного захода Солнца не будет лучей нового уникального рассвета.<br> |
− | <span> </span>Светло стало над горными вершинами, и поднялись навстречу | + | <span> </span>В лучах восходящего Солнца раскидистые ветви рогов над снежным лбом оленя отливали радужным золотом. Простодушный таёжник и олень всматривались в лик первозданного Солнца и чувствовали себя любимыми детьми. Солнце стало путешествовать вокруг горной тайги каждый день с востока на запад прямо над головой, сплетая над вершинами гор нити огненного ожерелья. В дни равноденствий и солнцестояний таёжник строил на тропе жизни из золотых самородков Обо указатели, увенчивавшие вершины гор, чтобы отец жизни - Солнце не заблудилось. Таёжные люди поверили в Солнце, на радужных крыльях взмывающее по небосводу одной строго определенной тропой, рано просыпались с утреней звёздочкой и поздно ложились спать с вечерней звездой. Это стало главной сутью в жизни кочевого таёжного народа оленеводов-охотников и тогда первые лучи Солнца озаряли и согревали ароматные цветы багульника и сладко пахнущую смолу кедровой шишки. Просыпаясь в холодном тумане мрачных горных хребтов, возвращалось Солнце и призывало таёжных людей к свету и к жизни. Таёжник посвящал Солнцу первую добычу, которую разыскивал на охоте для пропитания, но светило с досадой смотрело на уничтожение любого живого создания. Таёжник приветствовал Солнце у дверей чума, когда оно всходило и заходило. Очаг устраивал к востоку, откуда солнечные лучи входили в жилище и освещали уголёк очага в момент возгорания огня сопровождающего в путешествиях. С первым клубом дыма выпускал перелётных птиц через отверстие в крыше чума, считая, что, поднимаясь в небо, птицы передадут пожелания солнечному разуму. Милостивое Солнце давало знать, что оно довольно, посылая добрый Дух света. Ласковое Солнце берегло людей и зверей в тяжелые минуты и оживляло всё, к чему прикасалось. Поэтому Солнце было хозяином жизни, а таёжник считался его правнуком.<br> |
− | <span> </span>В лучах восходящего | + | <span> </span>Осколок драгоценный жаркого крыла Луна и Солнце не просыпались одновременно, они светили в разное время, навсегда разлучаясь. Луна блестела, ударяемая солнечными лучами в окружении звезд, а олени и звери прислуживали Солнцу. Луне, спутнице Солнца дарили серебряную вечернюю изморозь. Солнце вкушало чистое золото утренней росы. С прилётом снежных птиц, иней и мгла снами встречались. Настигнув оленя с золотыми рогами, похищал медведь тёплый огонь Солнца и между тёмных скал в бездну берлоги прятал. Лишённые тепла и света горные пики покрывалась искристой изморозью, но таёжник слышал музыку счастья и в маленькой капле застывшей росы видел звезды, Луну, Зарю-заряницу и огромный сгусток радости встающего Солнца.<br> |
− | <span> </span>Луна | + | |
− | + | ||
[[Файл:Тофалария. Снежная гора. 1.jpg.jpg]]<br> | [[Файл:Тофалария. Снежная гора. 1.jpg.jpg]]<br> | ||
<div class="references-small" style="-moz-column-count:2; column-count:2; -webkit-column-count:2;"> | <div class="references-small" style="-moz-column-count:2; column-count:2; -webkit-column-count:2;"> |
Версия 14:30, 13 октября 2019
В начале сотворения необъятное чёрное небо висело над покрытой белым снегом мифо-поэтической картиной горно-таёжного мира. Похищал медведь тёплый огонь Солнца вышедшего из яйца Небесной птицы и между тёмных скал берлоги прятал. В сплошной серо-призрачной едва различимой тени, день не отличался от ночи. Полнеба закрывали непроходимые горы и утесы, и не было видно, светит Солнце по ту сторону вершин и дарит ли оно тепло и радость. Люди жгучие сердца закутали в меха и кожу, съежившись, испытывали холод и страх, вокруг них угрожающе завывали лютые звери. До мира звёзд пропитанного счастьем таёжник боялся дойти, для этого мало было человеческих сил. За помощью он обратился к великим Небесным птицам повелителям звёздного могущества и солнечного огня. Всевластных птиц было две: Белая птица дня и Чёрная птица ночи. Чёрная птица летала в вышине, срывая зажжённые звёзды, а Белая плавала внизу, со дна рек доставала золотой песок хранивший полыхание солнечного блеска. Вода, покрытая искристой изморозью, закрывала затухающее сияние золота. Из в мёрзлого в лёд каменного гнезда распростёртое Солнце могло улететь, но не хотело. Грустило, дремало и пряталось, от глаз скрывая радужные крылья. Видя, что таёжные люди страдают, живя во мраке и сумеречной темноте, птицы испытывали сочувствие и хотели, чтобы люди познали освящённую солнечным огнем радость жизни.
Духи сильных животных и мудрых предков слились в одно целое - почтение Солнцу. Волк первым пошёл искать спящее Солнце, но хрустя морозной коркой льда, свернул на тропу охоты, чтобы прокормиться. Дикий изюбрь с сияющими глазами и ветвистыми рогами пошёл высматривать Солнце, но задержался, жадно срезая растущий под снегом ягель. Медведь с глазами полными истомы пошёл нюхать Солнце, но в пути заснул в уютной берлоге. Таёжник желал наладить доверительные отношения с Солнцем и кочевал верхом на прирученном северном олене за летящими по небу птицами с озарёнными золотом крыльями. На белом, чудесном олене - сыне Небесной птицы, ехал по снежному насту и наледям, чтобы увидеть огонь Солнца. Кочующая с бешеными бурями и длительной пургой грустная до слез, птица дня устала, на шероховатой кромке льда затосковала. Каймой на края крон кедров и резкие контуры скал ложилась не сверкающая роса, а хрупкая, колючая седая изморозь. От льдистого холода стекленела в сплетении заиндевелая хвоя. Бежал мудрый, бескорыстный и терпеливый олень, рассекая рогами воздух. Чтобы стать добычей олень упорно добывал корм, человека на себе вёз и тяжелую кладь тащил. Среди сомнительных и ложных светил искал тропу к большому солнечному огню, яркому, тёплому и радостному как тысячи небесных звезд.
Вспыхивая радужно-светлая метель, рыхлую шерсть оленю ерошила. Свежий и чистый воздух восстанавливал силы в трудных и опасных переходах. Олень питался опавшими шишками, и под мёрзлой коркой наста чуял запах ягеля. Голодный ходил по возвышенным перевалам и опушкам, где молнии рассекали скалы, добывал ягель из-под снега с помощью острых и широких копыт. На месте сброшенных рогов постепенно появлялись молодые отростки, вырастающие до больших размеров более ветвистыми. Изюбрь брел следом, отыскивая оленьи копанки в снегу, бросался на каждый клочок ягеля. Волк, в поисках пропитания для самок и молодняка преследовал оленя. Бежал волк за ним, завывал от тоски, из сил выбиваясь, но не отставал. Пугливый олень прямо за птицей мчался быстроте своего бега. Он стремился навстречу светлой мечте и из последних сил оказался у бездны на краю горного хребта с высокими скалами, откуда уже не мог спуститься.
Над ломающейся блестящей коркой льда на грубых и угловатых линиях силуэтов гор в сочетании с блёклыми красками вспыхнул вдали долгожданный густой красный свет. Изюбрь, волк и олень подошли к частичке огня, но то, что они приняли за пламя, на краю мира, где сходились Небо и Земля, оказалось светом солнечных лучей. Свет отбрасывал мелочи, оставлял в первозданном виде саму суть мира, сотворённого на отношении к природе, как к матери. На самом краешке насиженной Небесными птицами вершине тихо спал шар огромного алого Солнца, укрывшись радужными крыльями из сновидения. Пылали частички солнечного огня, переливаясь жаром, глаза слепили волку, изюбрю, оленю и человеку. Осознал олень, что Солнце огромное, яркое, горячее в одиночку никак не унести. Не под силу, оказалось, поднять светило клыкам, когтям, копытам и рукам. Решил олень отколоть кусочек, и показать его людям тайги. Понравится им кусочек Солнца, пусть кочуют сами и возьмут остальное. А не понравится - придётся вернуть на место в обжитое наскальное гнездовье. Развернул олень огромные рога, и понёсся он с человеком прямо на Солнце. На полном скаку ударил олень своими рогами по Солнцу. Отскочил от Солнца маленький кусочек радужного крыла. Зацепил отростком надежды светлый ломтик и золотом засветились могучие рога оленя. На чудесном олене помчался человек обратно на стойбище к стаду оленей с малым ломтиком солнечного огня. Привез совсем маленький кусочек Солнца и выпустил его, чтобы он осветил небо и чумы-дома на становище. Люди и звери выскакивали из своих жилищ, застывая в чарующем изумлении. Сначала лунный ломтик потерял радужный цвет и тусклой звездочкой замерцал над горами. Устремляясь ввысь изогнулся, на крыльях Чёрной птицы ночи взлетел к небу и превратился в Луну. Одинокий ветер раздувал его, как угли в костре и ломтик засветился переливами ярче. Малиновым светом вспыхнуло звёздное небо, освещая тропинку, озарилось клюквенное болото, харюзовое озеро и олений мох на скалах. Лёд стал синим, мхи окрасились в розовый, а тайга в зеленый цвет. Прижались олени друг к другу в отсветах причудливых теней. Нежные лучи Луны, купались в прохладном инее и в мечтах счастье ловили. Застывая кристаллами прозрачный иней, блестя, сверкая, серебром светился. От зыбких гирлянд вместивших простор небес заряжался Лунный ломтик мягким светом. Поднимались бисерные нити инея с лунной радугой породниться, но озябшие капли воды, отражая Луну лучиками внутри, с тёмно-серых небес падали на тайгу порванными бусами стылой изморози. В свечении нежном искрился легчайший иней зябкими слезинками счастья и любви. Алмазная крошка звёзд ажурным кружевом небес, тихо звенела в чёрной невесомости. Кроны кедров украсились сказочными ожерельями финифти, в которых горели капельки ледяной росы, нанизанные на длинные кромки хвоинок. Цепляясь за дрожащие иголки кедрового стланика, звёзды спорили с сияющими изнутри росинками о дивной красоте. Оступившиеся звёздочки падали в чистый жемчуг, без прикрас заледеневшей росы. Тонкие нити изящной филиграни от тяжести небес рвались. Роняла ликующая Луна иней играющий, ликующий множеством еле заметных трепетных огней на ягель дремлющих гор. Стужа таращилась угрюмо сквозь звездную изморозь на нежданную ростепель чуть-чуть похожую на утро жизни. Зачарованная Луна в сомнениях плакала от внезапных грёз и парила над стадом оленей, улыбнувшись, становясь в полнолуние полной и постаревшей, а в новолуние - худой и помолодевшей. Частица Солнца отражалась в бесчисленной россыпи милых капельках росы и пришлась карим и серым оленям по душе. Повторялось всё вновь: росинка, Луна, звёзды, изморозь, густая хвоя и серое небо, но люди засыпали под этим тусклым светом. В лазурной тьме Чёрной птицы ночи казалось, застыло время в паутине бестелесных нитей изморози и бесплотною пылью инея осыпалось за грани существования. Светила звездой путеводной мечтающая роса и звала человека со стадом оленей отправиться к влажным от продрогшего инея скальным гнёздам достать остальное рассветное Солнце для лучшего освещения мира. По лунной тропинке из задумчивых снежных грёз и тонкой плёнке незримого льда замёрзшей росы олени проделали долгое путешествие на восток, на самый край скального обиталища, где сонно сопело Солнце.
От крыла Белой птицы тень прикоснулась дыханьем своим, и побагровел скальный гранит солнечного жилища. Таёжник не мог подойти к большой части заспанного Солнца из-за тепла и яростной силы жара, от которого изморозь превращалась в чуть видимый пар. Внутри его золотого ожерелья из капелек света тёк и бурлил расплавленный золотой металл. Зная цену малой капли, наполняющую суть, таёжный человек бразды отдал оленю. Чудесный олень не жалея сил, тронул крупную часть Солнца позолоченным луной рогом, оно проснулось, качнуло остатками крыла, приподнялось и огнём широко осветило горы. Оленье стадо скрутило рога в баюкающую колыбель, и объятое сном Солнце плавно легло на сети из отростков и выростов. Дремотное Солнце вяло качалось и делало всё, что хотело от сладких грёз, но пойманное в западню ловушки безмолвно подчинилось оленям, каплями света в изморозь мира из иллюзий и снов вливаясь. Хитростью и лаской заставляли олени ленивое Солнце проходить по горным проходам, ущельям, ледникам и перевалам, медленным оленным шагом и не боятся медведя.
Стадо устремлённых оленей бережно понесло заспанное Солнце на вершины скалистых гор, навстречу падающим звёздам. Огромная часть Солнца возгорелась венчающей чистотой, поднялась к ясной лазури небес и превратилась в возрождённое светило. Олени выпустили его на свободу, и восходящее Солнце наяву с Белой птицей дня медленно поползло по следам звёздной пыли. Его сияющие лучи, просачиваясь сквозь просветы облаков длинными потоками света, излучали золотые нити, привязывающие Солнце к ведущим оленям. Не жалея огня сердечного свечения засветило Солнце пробуждая зарытых в снег куропаток. Солнце в потоке жизненной силы просто стало самим собой и светило всем пробуждённым, поднятым, идущим и искренне просящим. В оттепель среди стужи, таёжник свершив глоток безумного огня, вспомнил себя. Каплей света пылкое сердце своё зажёг и пробудил в себе память рода, и светлые песни нёс в свой таёжный народ. От магических слов и заклинаний жизнь разлилась, таяли клочья хмурых облаков и ожили покрытые серой поволокой крохотные деревья и кустики мохнатого лишайника. Мягкая, теплая гололедица после метели дыханием счастья горы согрела. Дуновением внезапным огонь снова жизнь вдохнул в мокрый снег и мёрзлая земля обогрелась. От радости снега, показались черные проталины, под бубном лёд дрогнул. Горы потеплевшими вершинами упёрлись в огонь синего перламутра. Сверкая и кружась, лунный иней искрился и счастьем серебрился в широко распахнутых очах оленя.
Светло стало над горными вершинами, и поднялись навстречу Солнцу цветущий ягель, потянулась в небо тайга. Стало теплее, изморозь таяла, и разбушевавшиеся потоки талых вод разбудили в берлоге медведя. Сбрасывая полинявшую шкуру, он в блеске обновлённой красоты оживающей природы, распахнув, как крылья когти бросился в погоню за Солнцем. Изморозь и метели затаились, а весенняя завязь готовилась крыльями распуститься. Олени с радостью поверили, что вернулась сила Небесных птиц, что шелест крыльев Миры вращает. Осторожные олени оставили на Солнце отростки своих золотых рогов, и они огненными украшениями свисали на восходе и на закате при встрече Солнца и Луны, рождая утреннюю и вечернюю дивные зори. Уловив прощальное мерцание лучей заходящего Солнца, вспыхивал и пурпуром рдел зубцами рогов олень. Он переживал, что не окрепшее Солнце склоняется к закату, но уразумел, что без постоянного захода Солнца не будет лучей нового уникального рассвета.
В лучах восходящего Солнца раскидистые ветви рогов над снежным лбом оленя отливали радужным золотом. Простодушный таёжник и олень всматривались в лик первозданного Солнца и чувствовали себя любимыми детьми. Солнце стало путешествовать вокруг горной тайги каждый день с востока на запад прямо над головой, сплетая над вершинами гор нити огненного ожерелья. В дни равноденствий и солнцестояний таёжник строил на тропе жизни из золотых самородков Обо указатели, увенчивавшие вершины гор, чтобы отец жизни - Солнце не заблудилось. Таёжные люди поверили в Солнце, на радужных крыльях взмывающее по небосводу одной строго определенной тропой, рано просыпались с утреней звёздочкой и поздно ложились спать с вечерней звездой. Это стало главной сутью в жизни кочевого таёжного народа оленеводов-охотников и тогда первые лучи Солнца озаряли и согревали ароматные цветы багульника и сладко пахнущую смолу кедровой шишки. Просыпаясь в холодном тумане мрачных горных хребтов, возвращалось Солнце и призывало таёжных людей к свету и к жизни. Таёжник посвящал Солнцу первую добычу, которую разыскивал на охоте для пропитания, но светило с досадой смотрело на уничтожение любого живого создания. Таёжник приветствовал Солнце у дверей чума, когда оно всходило и заходило. Очаг устраивал к востоку, откуда солнечные лучи входили в жилище и освещали уголёк очага в момент возгорания огня сопровождающего в путешествиях. С первым клубом дыма выпускал перелётных птиц через отверстие в крыше чума, считая, что, поднимаясь в небо, птицы передадут пожелания солнечному разуму. Милостивое Солнце давало знать, что оно довольно, посылая добрый Дух света. Ласковое Солнце берегло людей и зверей в тяжелые минуты и оживляло всё, к чему прикасалось. Поэтому Солнце было хозяином жизни, а таёжник считался его правнуком.
Осколок драгоценный жаркого крыла Луна и Солнце не просыпались одновременно, они светили в разное время, навсегда разлучаясь. Луна блестела, ударяемая солнечными лучами в окружении звезд, а олени и звери прислуживали Солнцу. Луне, спутнице Солнца дарили серебряную вечернюю изморозь. Солнце вкушало чистое золото утренней росы. С прилётом снежных птиц, иней и мгла снами встречались. Настигнув оленя с золотыми рогами, похищал медведь тёплый огонь Солнца и между тёмных скал в бездну берлоги прятал. Лишённые тепла и света горные пики покрывалась искристой изморозью, но таёжник слышал музыку счастья и в маленькой капле застывшей росы видел звезды, Луну, Зарю-заряницу и огромный сгусток радости встающего Солнца.
- Кара - черный, буре - волк
- Орлиный ручей
- Нежная радость Небо-оленя
- Улыбка Хмурой горы
- Агульская пила
- Лунная капелька счастья
- Одиночество среди звезд
- Воздаяние храбрости
- Перелётная Зима
- Снежный лось
- Закон орлиного солнца
Содержание |
Сборник стихов
- Солнечное злато
- Серебро луны
Книга "Ленточки странствий"
В зерцале душ вселенной бездонный полог тёмно-синий, |
Книга "Ловец Солнца"
В добрый путь
Спасибо вам за прогулку. Русин Сергей Николаевич